Евгений и Татьяна

Татьяна Ларина

Весной я прослушала “Евгения Онегина” в исполнении Стивена Фрая (здоровский, но малоизвестный проект Цифрового Октября, книжка находится в открытом доступе). Знакомый до состояния белого шума текст, рассказанный совсем другими словами, оказался таким интересным, что я решила послушать его в оригинале , чтобы узнать, наконец, какой смысл стоит за всеми этими с окрестных гор уже снега на красных лапках гусь тяжелый.

“Евгений Онегин”, на самом деле, странное явление. Обязательный к прочтению текст, который наполовину зашифрован культурными кодами и непонятными извне шутками. По роману нет ни одного выдающегося фильма (фильм-опера не в счет), в отличие от “Войны и мира”, экранизированной десять раз “Анны Карениной” и довольно удачного экранного Достоевского. Вроде бы и литературный идол, но в основе настолько маленькая история, что у всех объяснятелей возникает соблазн как-то нагнать масштаб за счет затейливых трактовок (отличился Непомнящий с теорией, что Татьяна – это исконная, допетровская Русь, а Онегин – европезированная Российская Империя). Некоторые пружины действия так устарели, что не срабатывают на современном читателе. В основе роман очень грустный, в первую очередь, не основным сюжетом, а историей третьего героя – Пушкина. Местами дико смешной, все эти “изверги сладострастные” и бодливые рога, а также

Британской музы небылицы
Тревожат сон отроковицы,
И стал теперь ее кумир
Или задумчивый Вампир (…)

Аудиоверсия романа занимает примерно пять часов – по моим меркам, это две поездки в Москву или несколько пробежек. Поэтому я послушала его в разных исполнениях, из которых самое прекрасное – Юрковского, самые ужасные – невыносимо жеманного Герасимова и чудовищный аудиоспектакль с Гафтом, Хабенским и Будилиной.

Я поняла, что во все предыдущие мои чтения я пропускала мимо сознания огромные куски, слишком уж гладко все написано. Верна старая шутка, что, когда с выражением декламируешь строки

17 30 48
140 10 01
126 138
140 3 501,

получается совершенно узнаваемый Пушкин.

Если же человека привязать ремнем к креслу, запереть в крошечной металлической коробочке и оставить так на два часа слушать декламацию, он так или иначе услышит много нового. Мне даже кажется, что я заметила несколько деталей, которые не упоминают классические комментарии. Скажем, в конце своей отповеди Онегин произносит: “Я вас люблю любовью брата, а может быть еще нежней” – эту фразу обычно объясняют тем, что он даже отказывая, оставляет для себя возможность вернуться. Но ведь это может быть скрытой цитатой из Гамлета – принц говорит у могилы Офелии, что любил ее, как сорок тысяч братьев любить не могут. Гамлет любил а Онегин так. В романе есть явная цитата из трагедии: слова Ленинского “мой бедный Йорик” на могиле отца Татьяны, в библиотеке Пушкина был перевод трагедии.

Или вот: мучимый хандрою, Онегин начинает читать “с похвальной целью себе присвоить ум чужой”, а Татьяна в любовной тоске читает романы, “себе присвоя чужой восторг, чужую грусть”. Еще: скорее всего, Татьяна не подписывает письмо (по тексту, “не напирает своей печати вырезной”) и просит няню наказать внуку не говорить, от кого оно. Онегин догадывается, кто признается ему в любви. Отсюда и начало отповеди “Вы мне писали. Не отпирайтесь, …”

Но главный слон, которого я, наконец-то разглядела, состоит в том, что все герои романа, включая расказчика, очень, очень, очень молоды. Когда я читала “Онегина” в школе, понятное дело, это была история из жизни абстрактных взрослых людей. Здесь же я не поленилась сопоставить предполагаемые даты по комментариям (в основном, Набокова) и сделать таймлайн. Поля этой рукописи слишком узки, чтобы вставить длинный таймлайн, поэтому смотрите по ссылке, это интересно. Главное, что становится ясно – это то, что “утратив жизни первый цвет” персонажи остаются юнцами даже по меркам девятнадцатого века.

Я всегда считала, что “Евгений Онегин” – это рассказ человека в летах о давно минувших днях. “Блажен, кто смолоду был молод”, “мои богини, что вы, где вы”, кхе-кхе, затянуло бурой тиной гладь хрустального пруда. Но нет же. Действие первой главы, в которой герой-рассказчик сдружился с Онегиным, происходит зимой 1820 года, в это время автору 21 год, Онегину – 25. То есть, это не мемуар, живой рассказ юноши о своем старшем (!) товарище. По возрасту Пушкин оказывается ближе к Ленскому и Татьяне, чем к Онегину. Начало работы над романом – Пушкину 24 года, конец работы – Пушкину 32, он только успел жениться. В финале истории равнодушной княгине 23 года. Я всегда думала, что ей там лет сорок пять должно быть, в малиновом берете, с послом испанским. А ей и до возраста Анны Карениной еще пять лет. Старому толстому князю, мужу Татьяны, тоже может быть около сорока (самые горячие комментаторы настаивают, что лет 35).

Поэтому аудиоверсии спектакля нелепы, хотя и хороши местами. Все чтецы – Гафт, Юрковский, Смоктуновский, Фрай, простите, старперы. В их исполнении на первый план выходит псевдокомическая сторона текста, и появляется несуществующая там надзидательность: они все рассказывают, какие люди в молодости дураки, не понимающие своего счастья. Чтецы говорят об Онегине сверху вниз, с высоты прожитых лет, хотя автор начинает рассказ о нем слегка даже снизу вверх, как о блестящем старшем знакомом, красавце, денди и дуэлянте, образцовом светском человеке. Одна из линий романа – это то, как расказчик разочаровывается в своем друге, перерастает его, хотя и продолжает любить. На строчке же “ужель мне скоро тридцать лет” в исполнении старца слушатель испытывает странное чувство. Рассуждения о ножках, исполненные слегка дребезжащими голосами, приобретают непушкинскую пошлость. И, да, ловчее всего всем чтецам удаются характерные старушки.

Пушкинский текст действительно хорош, без скидок на общие заслуги нашего всего. Он выдерживает вопросы, заданные без пиетета. Обычно встречаешь что-то странное в старых историях и думаешь: “странно, конечно, но видимо это у них, гой-еси добрых молодцев, принято так было, можно не обращать внимания”. Вопрос “почему Отелло не поговорил с Дездемоной по-хорошему” не имете смысла и ломает условное повествование. Это экскурсия для школьников, проходите. Наивные вопросы к “Евгению Онегину” имеют смысл и раскрывают новые фрагменты истории.

Например, как Пушкину-расказчику попало в руки письмо Татьяны к Онегину? Пушкин весьма логичен в сюжете, даты сверены по календарю – значит, если он пишет, что он до сих пор хранит письмо Татьяны, то у героя-рассказчика действительно есть это письмо или его копия. Тогда как письмо Онегина к Татьяне известно не герою-рассказчику, а всевидящему автору романа, который является отдельным существом. Ответ: по-видимому, Онегин встречается с Пушкиным-рассказчиком (но не Пушкиным-автором) в Одессе, где описывает свои похождения, в том числе, историю с уездной дворяночкой, и показывает письмо. Это важный эпизод, который полностью разрешает вопрос, что чувствует Онегин к Татьяне в финале романа.

Почему Ленский вызывает Онегина на дуэль? До эпизода на именинах Ленский только отмалчивался в ответ на обидные выходки Онегина. Ответ – в таймлайне. Бал в честь именин Татьяны происходит буквально за несколько дней до несостоявшейся свадьбы Ольги и Ленского, поэтому поведение Онегина действительно оскорбительно. Почему Онегин не стреляет в воздух, хотя ему совсем не хочется убивать младшего товарища? Потому что в этом случае дуэль была бы признана недействительной, и, скорее всего, опытный дуэлянт Онегин метил в ногу, но попал в грудь – дуэльные пистолеты часто давали подобную ошибку.

Что имеет ввиду Татьяна, когда повторяет слова о гибели из-за любви к Онегину: в письме и после бала на своих именинах, когда решает “погибну (…) но гибель от него любезна”? Предполагала ли она вступить в греховную связь с Онегиным?  Крайне сомнительно. Татьяна – не Наташа Ростова, которая была готова уехать на санях с Анатолем Курагиным. У  Непомнящего есть завиральная, на мой взгляд, версия что смерть Ленского – это искупительная жертва, ценой которой спасается чистота Татьяны, но мне ближе трактовка Лотмана, он замечательно показывает, что Татьяна, фактически, разыгрывает сцены из своих романов (в основном, в воображении). Ее письмо, по большей части, составлено из цитат и отсылок к текстам, хорошо знакомым всем читателям, на которых ориентировался автор. В этом и состоит игра Пушкина: сначала через сцены с Татьяной он конструирует “романную” реальность, в которой герои должны поступать определенным образом – дарить безумным счастьем или губить, умирать от любви, бросаться в пропасти и все такое, у читателя складывается ощущение, что он понимает закономерности истории и знает, чего ожидать от ее развития, но Онегин вдруг ведет себя, как обычный живой человек, а не Ловлас, и это создает приятный (в литературном смысле) сюрприз. В финале герои меняются местами: Онегин хочет любви Татьяны из-за совершенно умственных, им же выдуманных причин, Татьяна же поступает по-человечески, а не как героиня романа.

Весь “Евгений Онегин” так замечательно устроен, что в нем много простой человеческой правды и много замечательно сделанной литературы. Все эти симметрии вроде медведя из сна Татьяны, который называет Онегина своим кумом, и настоящего толстого генерала, родственника Онегина, мужа Татьяны; ручья, который течет через все три имения и собирает на своих берегах место отповеди, место дуэли, могилу Ленского, в этом же ручье купается Онегин в чудесное лето до всех этих неприятных событий, и через этот же ручей во сне медведь переводит Татьяну. Можно долго собирать детали, романа хватает на то, чтобы собирание не становилось выдумыванием, а в основе истории – правда, правда. Грустная – про разочарование в людях, неизбежность одиночества, исчерпание простых радостей, но правда.