Ледяную тьму пронизывали красные огни, за каждой парой которых страдало запертое в пластик и металл человеческое существо. Идеальный способ читать свежий роман Кинга – слушать его в декабрьских пробках.
В той же ледяной тьме я послушала лекцию Быкова “Король не сдается”, в которой есть отличная мысль: по своему типажу Стивен Кинг это писатель ужасов – агент нормы, носитель здоровых консервативных ценностей, и страшное в его книжках формируется за счет обрисовки отклонения от твердых законов. Поскольку в нашей стране незыблемых норм просто нет, для русскоязычного читателя книжки Кинга не ужасы, а приятное отдохновение от действительности.
Это правда. Для меня Кинг всегда был comfort reading, гарантированным уютным чтением. Главное же не то, что в книжках происходят недобрые вещи, а в том, что сам автор – добрый и сентиментальный. Гораздо приятней читается, чем веселенькое, написанное кем-то злобным. Песнь льда и пламени играет в моей жизни приблизительно ту же роль. Предсказуемый, в меру увлекательный текст с понятными законами. В триаде кровь, кишки и пирожки побеждают последние, так что и “Revival”, и GoT – пирожок, хотя и с ливером, а не повидлом. Сейчас полно авторов, которые пишут действительно недобрые ужасы, их книжки разительно отличаются от кинговских.
Старенький Кинг стал еще сентиментальней, чем был в молодости. Последнее: Mr. Mercedes, 11/22/63, Doctor Sleep – все больше размышления о детстве и старости, все эти романы населены почти исключительно детьми и стариками. Мне нравится, что автор не скрывает в текстах свои личные ситуации: был бедным и загнанным учителем словесности (прачкой по совместительству) – писал “Бегущего человека”, “Долгую прогулку”, которые именно про жестокую нужду. Разбогател, запил и полюбил кокаин – целая серия отличных романов про зависимость, лучший из которых – Мизери. Дожил до шестидесяти – в романах чисто стариковские зарисовки из жизни детей и энергичных пенсионеров. Гармонично.
В Revival он даже не заботится особенно об “ужасной” составляющей. Единственная сцена, задуманная как пугающая, приходится на последнюю часть текста, остальное все – роман старения, в котором герою сначала девять лет, а потом, почти сразу, пятьдесят с лишним. Это не то что бы дряхлость, но автор там страшно носится с возрастом героя, рассуждениями о том, что никакие упражнения и здоровый образ жизни не отодвигают неизбежное. Конструкция романа составлена из хорошо наработанных элементов: демонический священник, парк развлечений, герой – гитарист, зависимости, мрачные намеки на то, что мертвое лучше сразу хоронить поглубже. Не знаю, как это все читается для не-фанатов, но с таким количеством фанатов Кинг может не обращать на остальной мир внимания.
У меня есть только одна крупная претензия к Кингу – это мучительство маленьких детей. Чуть ли не в каждом романе он выпускает кишки очередному тодлеру, что, на мой взгляд, слишком дешевый прием. Вот зачем он издевался над третьестепенным для повествования двухлетним мальчиком в “Докторе сне”? Вполне мог бы обойтись и без этого. Единственный роман, в котором расправа с малышом обоснована – это Кладбище домашних животных, в остальных автор просто дергает читателя за удобную веревочку. Мог бы и чуть дальше руку протянуть, еще чем-то напугать. По отошению к читателям-родителям это совсем нечестно, потому что родителей в такие моменты начинает дергать чистая биология. Я могу такое читать, но зачем-то, а не ради сокращения усилий автора.
У меня в сознании много лет есть тяжелая литературная капсула, которую я тщательно стараюсь обходить в мыслях, не вызывать в памяти- это письма детей из (не кинговского) “Облачного полка”. Там есть фрагмент, про маленького мальчика, который я с единственного прочтения запомнила дословно, и с тех пор вынуждена каждый раз делать усилие, чтобы эти слова не прозвучали у меня в голове. Но автор “Облачного полка” написал это не ради впечатляющей сцены, поэтому я прощаю ему эксплуатацию моего материнского инстинкта. Кстати, почитайте, хорошая современная повесть о Великой отечественной войне. Полный текст легально доступен в сети. Если в детстве вас тревожили рассказы о пионерах-героях, то хорошо пойдет.