Переживи стих.
Переживи всех.
И. Бродский (а я всегда позорно думала, что Цветаева)
Я иногда представляю себе, как Елизавета II смотрит на очередного американского президента и думает: а что с вами знакомиться, вы же постоянно разные. Она съела лимон из чая, чтобы не смущать Гагарина, который по советской привычки выловил и съел дольку из своей чашки. Она, как секвойя: мимо проходят процессии разных людей, а королева улыбается им из-под шляпки. Я своим делом пятнадцать лет занимаюсь, и то иногда мне кажется, что вдоль моего берега проплыло уже все, что можно, и по нескольку раз – что же ощущает человек, стоящий шестьдесят лет у власти? Эти шестьдесят лет уже самоценность.
Виктория – не Елизавета, чья история, к счастью, еще не закончена, и God save the Queen. Но до осени она – самый долгоправящий английский монарх. Когда Виктория умерла, только самые старые подданные помнили, что было до нее. Долгое время было принято считать королеву не самым умным политиком, женщиной, которая на двадцать лет могла бросить страну, чтобы предаваться личному горю. Но, судя по всему, она была умной, хитрой – и да, очень опытной королевой. Из ее длинной-длинной биографии можно выудить любой подсюжет.
Интересно про Викторию и Россию. Мы нехорошо повоевали, и снова идут на войну Петербург и Стамбул, но еще хуже войны был злополучный ген Виктории, от которой к нам и пришла гемофилия цесаревича. Виктория была носителем, троих детей из девяти задело: сын Леопольд страдал гемофилией, две дочери были носителями – в том числе, . Сыну Леопольда ген не достался, дочь была носителем. Кровавая лотерея.
До Виктории в британской королевской семье не зафиксировано случаев гемофилии, у предков самой Виктории – на семнадцать поколений назад – тоже. Ее сводные братья и сестры не болели и не передавали ген. Есть версии, согласно которым Герцог Кентский не является настоящим отцом Виктории, но несомненное фамильное сходство их опровергает. Скорее всего, это действительно мутация, которая началась с Виктории, и принесла неисчислимые несчастья, в том числе, нашей прекрасной стране. Не то что бы последние Романовы были хороши всем, кроме негодного наследника, но трагедия, ложь и изоляция царской семьи, порожденные этим несчастьем, очевидно подтолкнула революцию. Не знаю, могла ли монархия продержаться в России, и было бы ли это хорошо, однако, если бы у Николаса родилось трое крепких сыновей, настроение в империи было бы другим. Во всяком случае, царская семья могла бы отбыть за границу в изгнание, потому что они не отгородились бы от европейских родственников долгим секретничаньем. Сын Виктории Леопольд умирал уже взрослым, но тоже требовал много заботы от матери и, частично, это бремя было причиной некоторого отстранения королевы от дел.
Косвенно, из-за того же гена две внучки Виктории стали русскими святыми. Пусть даже и недавно канонизированными: Александра – заодно со всей семьей и Елизавета, ее родная сестра, которая вышла замуж за великого князя Сергей (сына царя Александра), и была убита в ходе революции.
А это, как раз, грустная и красивая здесь Александра приехала с мужем показать бабушке дочку. Бабушка смотрит на очередную малявку и прижимает пухлую ручку к груди: мелких детишек она не слишком жаловала – свои младенцы основательно надоели за десять лет непрерывного производства. И тот самый Джон Сноу, который выявил причины холеры в Лондоне, был анестезиологом на ее родах!
Всю жизнь много писала: вела подробнейшие дневники и обширную переписку. Сразу после смерти сын Берти – новый король оббегал все комнаты матери в поисках томов записок и жег. Оставшееся переписала с основательными купюрами младшая дочь Беатрис. Так что до нас много интересного не дошло, а что есть – в архивах:
Это дневниковая запись в день свадьбы с Альбертом – и наброском королевы в подвенечной вуали. Она была вполне себе рисовальщиком, на заголовочной картинке – автопортрет в юности. Круглощекая королева тоже хотела видеть себя девой с бездонными глазами.
Берти, в общем, было из-за чего волноваться по поводу дневников матери: Виктория и на словах-то не слишком церемонилась с другими, а в журналах уж писала все, что думала, томами. Вот это был бы документ эпохи! Засекретили бы на сто лет что ли или спрятали, невероятная потеря для мира.
Записи в дневнике на немецком, потому что немецкий был для королевы первым. Вот же поразительная история: у нас принято переживать, что русские цари были чистокровными немцами с давней каплей славянской крови. Так у британцев тоже самое было! Нынешние Виндзоры – переименовавшие себя на волне антигерманских настроений Кобурги, и Саксон-Кобургская династия расставила своих монархов по всей Европе. Как так получилось?
Удивительная была женщина. Символ чопорной и анти-сексаульной эпохи сама была очевидно страстной: современники отмечают, что их брак с Альбертом искрил, и выводок детей здорово мешал главным отношениям. Во вдовстве – известное утешение в обществе шотладского конюха Джона Брауна:
Картина вполне официальная и хорошо принятая самой королевой, но выглядит символично: она читает и отбрасывает документы, но коня держит он. Черные вдовьи перчатки брошены под копыта. На втором плане шепчутся дамы. Дикий скандал, конечно: не надо представлять себе сцены из “Чужестранки”, представляйте, скорее, Александру и Распутина, а лучше даже не Распутина, а горца из традиционно мятежной провинции – акцент, прямота, все, как мы знаем. Фон отношений тоже отдаленно похож: одиночество, тяжелая болезнь ребенка.
На радость семьи, Джон Браун умер. Виктория завещала положить его портрет к ней в гроб (вместе с кучей других важных для нее портретов, безделушек, памятных сувениров – едва поместилось все). Трогательная деталь: чтобы избежать скандала, ненавидимый в Англии император Германии Вильгельм, он же – внук Виктории, которого не хотели пускать к умирающей, о котором не докладывали уже слепой королеве, и он тихо рыдал в углу, положил портрет Брауна под мертвую руку бабушки и прикрыл его букетом цветов, чтобы никто не забрал.