Псы гомеостаза

Христофор

На “Псоглавцев” Алексея Иванова, поначалу скрывавшегося за псевдонимом Алексей Маврин.

Мне близка мысль, что литература ужасов может работать только на людях, которые живут защищенной и упорядоченно жизнью. Читатель сидит в центре своей отрегулированной Матрицы, и ему рассказывают мрачную фантазию о сломе надежных правил, регулирующих порядок вещей – то ли гипнотическом пауке в канализации, то ли пришельцах, притворяющихся людьми. Страшны не пауки, а неправильность. Мы с вами живем преотлично, но неупорядоченно. Правила не то что бы работают. Поэтому Стивена Кинга мы читаем, как говорит Дмитрий Быков, в виде приятного отдохновения от хаотической действительности, а русскоязычная литература ужасов не нарастает. Попытки сделать хоррор американского образца заваливаются – при хороших сеттингах, которые нам предоставлены в изобилии, действие оказывается, в лучшем случае, детективом, но не жутью.

Действительно, как можно выдумать годную страшилку о деревне в окружении горящих торфяников, если мы этот сайлент-хилл регулярно каждые десять лет видим. В деталях. Последний раз болота пылали в 2010, до этого я понмю лето 2001 значит, ждем года через четыре.

Здесь я хотела вставить картинку из новостей 2010 года, но не нашла ее, поэтому опишу словами. Обыкновенная для того лета фотография: по сгоревшим грядкам – от капусты остались только черные кочерыжки и выгнутые жилы внешних толстых листьев, выглядит, как мертвый десант пришельцев, идет обгоревшая кошка без усов. Что способен написать об этом в жанре легкой беллетристики даже такой талантливый писатель как Иванов? Что приятно-жутенького насочинит мне Иванов о псоглавцах, живущих за МКАДом – мне, человеку, у которого псоглавцы украли трех лошадей (и, скорее всего, сразу пустили на мясо. Трех здоровых, трудолюбивых и доверчивых лошадей), сломали трактор и сделали много других неприятных вещей? Можно написать душераздирающий большой роман, стихи, поэму, физиологический очерк – о да – но дать Кинга не получится.

Сами по себе – чисто как книжка – “Псоглавцы” не срабатывают. Но наводят на размышления. Я так понимаю, что Иванов этой работой хотел запустить новый цикл Иванова-лайт для аудитории Акунина: полегковесней, чем “Сердце Пармы” и “Золото бунта”, но с фирменным упором на региональность. Держаться серия должна была на деятельности вымышленной организации дэнжерологов, которые находят и нейтрализуют опасные культурные артефакты. Судя по тому, что новых книжек не появилось, затея не пошла.

Текст сильно лучше, скажем, постапоколиптика “Канал имени Москвы”, для которого анонимный автор придумал знатный сеттинг: Дубна, канал и Москва-река после загадочной катастрофы плюс мрачные призраки заключенных, погибших на строительстве, плюс веселый призрак Сталина. Иванов знает, как писать, жалко только, что очень уж очевидна доминанта прагматизма над творчеством: во-первых, надо сделать серию, во-вторых, чтобы хорошо шло под экранизацию (и правда, почти сценарий), скрепы и родная история – да, любовная линия – да, понятные персонажи-типажи – да, чтобы поняли, придется вставить объяснения-исторические экскурсы, небольшой сюжетный разворот в конце – да.

В романе хороша сама идея природы ненормального происходящего в деревне. Три героя приезжают на место, чтобы выполнить заказ по переносу неканонической фрески с Христофором-псоглавцем из разрушенной церкви. Обстановка слегка нагнетается: собак в деревне нет (мрут), бывший заключенный рассказывает о зверолюдях, которые загрызали беглецов с зоны, запах псины в коридоре заброшенной школы и скрежет когтей за дверью. Почти детектив: все начинает сходиться к тому, что метафора озверения жителей деревни от нищеты и пьянства будет прямой, и автор сделает их оборотнями. Горькая социальная сатира. То-се, разные мрачные события, и вот финальная погоня: за герой и девушка уходят на дрезине от двух волколаков. Читатель предполагает, что волколаки – свежеприобретенные враги героя из местных, но нет. Фреска Христофора действует как механизм, препятствующий социальным лифтам – вызывает к жизни силы, останавливающие тех, кто хочет перейти из одной страты в другую. Беглых заключенных – за попытку стать свободными. Жителей деревни, которые решили переехать в город. Герой тоже начал выходить за пределы эээээ своего креативного класса, поэтому его чуть не съели свои же. Эта часть получилась довольно логичной и даже какой-то небессмысленной. Такое, разве что в другой стилистике, мог бы написать Пелевин.

В книжке фреску перевезли в Эрмитаж. Автор задумывал это как счастливый конец и начало новых приключений дэнжерологов, но, как мне кажется, финал достаточно пугающий – артефакт начнет работать на питерских болотах.