“Лев в тени Льва. История любви и ненависти” Павел Басинский.
Многие говорят, что неинтересно и даже вредно узнавать, что там было в личной жизни великих авторов, потому что главное – это тексты, нетленное совершенство текстов, а кто как деньги проматывал или жену обижал, не наше дело. Тем более, некрасиво судить чужие биографии по дневникам и письмам.
Я же, наоборот, люблю читать исследования такого рода, потому что считаю, что не существует отдельного совершенного текста, который удерживается силовыми полями в вакууме, не касаясь уже ни жизни автора, ни обстоятельств написания. Это как раз ужасная ошибка многих слабых авторов, который пытаются написать что-то совершенно выдуманное из головы, чтобы могло существовать в вакууме, тогда как великие люди тащат к себе все подходящее, что видят вокруг, не стесняются делать персонажами детей, знакомых и тещу, скрыто и открыто цитируют, не стесняются делать переводы и считать их уже своими произведениями, а также легко вставляют шутки, понятные только узкому кругу.
Вообще, нет ничего отдельного, есть только течение жизни, и жизнь человека – его произведение. Толстой – создатель не трех великих романов, трех прекрасных повестей и кучи менее популярных текстов, он автор эпической истории огромной семьи, в которой есть еще и такие удивительные артефакты как эти романы.
История эпическая, но грустная. Пока читала, много раз вспоминала знакомые мне пары, которые хвалились, что абсолютно понимают друг друга и/или что точно знают секрет счастливого брака. Все это плохо кончалось. Кажется, что стоит поверить, будто вывел систему игры в рулетку, так и проиграешься. Вот и Толстой, казалось бы, все правильно делал – нашел себе удивительную молодую жену, которая была и достаточно послушна, чтобы следовать за его довольно жесткими идеями о должном в семпйной жизни, и достаточно сильна, чтобы тащить на себе чудовищную работу по рождению и воспитанию детей, организации жизни большой семьи, литературного секретаря и переписчика. Не знаю, была ли вторая такая женщина на свете. Но брак был хотя бы на вид счастливым только первые пятнадцать лет, дети далеко не все были просто благополучными людьми. В конце жизни разыгрался Король Лир пополам с Львом зимой.
Книжка – о третьем сыне Льва Толстого, которого тоже назвали Лев Толстой, и это то ли хроника катастрофы, то ли пособие для семейных психологов. В метафоре “Льва зимой” Лев-младший, наверное, принц Джон – слабак, робеющий перед великим отцом и желающий отцовской любви, маменькин любимчик, неудачливый наследник. Где отец собирал земли – когда Толстой за двадцать лет до смерти разделил имущество между женой и детьми, это было полумиллионное состояние, сын продал тот самый дом в Хамовниках, в котором сейчас музей, проиграл остальное. Отец писал великие тексты, сын писал отражения – “Прелюдию Шопена”, повесть о детстве, ответы на публицистику. Отец ушел из семьи, сын ушел из двух семей.
Помимо несчастной судьбы Льва младшего, узнала несколько интересных вещей о семье в целом. Раньше я как-то пропустила огромный и важный эпизод работы Л.Н. Толстого с дочерьми Марией и Татьяной на голоде в Самарской губерни. В 1891 году случился большой неурожай, начался настоящий голод – с массовой гибелью людей. И здесь произошло нечто очень странное и интересное: Толстой (старший) написал большую скандальную статью о том, что дурно и бессмысленно помогать голодающим в этом конкретном случае, а нужно переустроить всю жизнь, прекратить эксплуатацию крестьян и так далее. А кормить – не, не решает вопроса. Вместе с тем, Софья Андреевна решает написать в газеты с объявлением о сборе помощи, Толстой по-мужски говорит ей, что так дело не пойдет, нужно собрать данные и написать поосновательней, с выкладками, пишет, вместе с женой привлекают своих влиятельных родственников с двух сторон – в итоге “фонд” собирает пожертвований от частных лиц около 1 800 000 рублей и около 21 000 пудов хлеба. Фантастическая сумма – в три с лишним раза больше, чем сам Толстой нажил за десятилетия карьеры писателя-суперзвезды. Слали бедные люди, богатые, даже Иоанн Кронштадский отправил сто рублей.
Самое поразительное, что Толстые могут не только собрать эти деньги, но и хорошо распорядиться ими. Собрать-то, как мы знаем, не штука, попробуй потом что-то сделать. Вместо прямой раздачи денег и хлеба людям, которая привела бы к воровству, Толстой со своим другом Раевским создают сеть бесплатных столовых в голодающих селах. Всего в этих столовых питалось около 12 000 человек, фактически, спасенных этим от смерти. Для детей готовили отдельно. Для спасения урожая следующего года придумали, как сберечь крестьянских лошадей – их отправили на постой в более благополучные районы. Все делалось на ручном управлении и личном контроле: в каждом селе договаривались с кем-то об аренде дома для столовой, организовывали готовку еды, логистику. Я представила себе все это даже в современной деревне, которую я знаю по Тульской области – с дорогами, машинами, содрогнулась.
Пересчитала расходы – если 1 800 000 разделить на 12 000, получится, 150 рублей на человека. Не совсем поняла из книги, как долго все 12 000 кормились, но Толстой посвятил борьбе с голодом в Бегичевке два года 1891 – 1893, кроме собственно столовых деньги шли на какие-то еще неизбежные расходы. В общем, расклад выглядит ок. Не то что бы я подозреваю Толстого в хищениях, скорее поражаюсь, что не случилось такиех частых потерь денег на обычном благотворительном головотяпстве.
Лев-младший попытался запустить параллельную кампанию борьбы (тем более, что у него было имение в Самарской губернии), сначала пытался раздавать хлеб так, потом пришел к столовым, хотя и не хотел. Работал мужественно и хорошо, но надорвался, серьезно заболел непонятной болезнью, исхудал до двух пудов веса, едва не умер, и вылечился только в Швеции, у знаменитого доктора, который стал в последствии его тестем. У доктора была красивая дочка Дора, русский граф влюбился. Потом они пытаются завести “островок Швеции” в Ясной поляне, и это выливается в отдельную трагикомическую историю.
Что совсем грустно на меня подействовало в книге, так это беспрерывные детские смерти. Софья Андреевна рожала шестнадцать раз, но до зрелых лет дожили восемь ее детей. У Льва-младшего умирает первенец, Лев-третий. Ангелоподобный последний ребенок Толстых Ванечка умирает от скарлатины, и Толстой после его смерти превращается в старика. Маленькие дети, в особенности, младенцы так часто гибнут, сам Толстой очень правдиво описывает это в “Анне Карениной”, когда умирает новорожденный сын Долли, и всем все равно, потому что привыкли, только у Долли разбивается сердце над смешными младенческими бачками. Нечеловечески жестокая жизнь у них там была.
А, вот еще. Раньше пропустила, но у Толстого, оказывается, и в молодости была эта мания “злые вы, уйду я от вас”. Когда Софья Андреевна была на последних днях беременности дочерью Александрой, в 1884 году Толстой уже собрал котомочку и собрался уйти “куда-нибудь, может быть, в Америку, и навсегда”. Вышел и пошел, вернулся только с пол дороги в Тулу (довольно далеко). Пишет в дневнике “Дома играют в винт бородатые мужики – молодые мои два сына”. Потом эта же девочка Саша, родившаяся, когда отец собрался с котомочкой в Америку, сопровождает совсем старого Толстого в его последнем уходе. Как иронично – вот это все, когда накатывает отвращение к бессмысленной и местами действительно безнравственной жизни, а получается еще более нелепо все.
Для легкого увеселения – фотография семьи в Ясной Поляне, день рождения Софьи Андреевны, 1898 год. Лев Львович – крайний справа. Хорошая фотография.
Следующим из толстовских исследований надо будет прочитать “Святой против Льва” Басинского, интересно же – Иоанн Кронштадский считал Толстого сатаной во плоти.