Повстанцы против Империи: бесконечная история

“Вилы” Алексей Иванов

Безоговорочно увлекательная история России, для которой пугачевский бунт – только способ рассказа, потому что повествование уходит далеко назад, забегает вперед, а события 1773-1775 годов концентрируют в себе то, что было до и после*. Я под впечатлением. Мне еще после биографии Ивана Грозного хотелось почитать о том, что там было на территории от Поволжья и до далеких морей. По неграмотности кажется, будто по холодным рекам только полудикари рыбу ловили, а там же клубилась жизнь, не менее изумительная, чем в средневековой Европе, разве что мне менее известная. Иванов в “Вилах” все это удивительное щедро поставляет:

Хо-Урлюк сплотил волжских калмыков в кочевое Торгоутское ханство.

Сибирский царевич Девлет-Гирей – забытый злой гений России. в XVII веке он устроил грандиозную «сетевую войну», координируя десятки восстаний инородцев от Тобола до Терека.

Пространства между нижней Волгой и нижним Яиком фантастичны, как на Венере. Почти пустыни, они всегда были обитаемы. Здесь над такырами мерцают призраки былых государств: Хазарского Каганата и Ногайской Орды, Астраханского ханства татар и Торгоутского ханства калмыков, Букеевской Орды казахов…

Иванов в “Вилах” добивается поразительно действенной композиции: каждая маленькая главка устроена совсем просто, как правило это рассказ об одной из многочисленных схваток крестьянской войны, жизнеописание кого-нибудь из не менее многочисленных героев или история локации. Гладкие главки удерживаются в одну большую работу двумя крепежами: преломлением бунта в разных российских мирах – рабоче-заводском, казацком, крестьянском – и пространственной картинкой, где совершенно беспорядочный бунт зажат между ледяными в своей рациональности столицами и таким же высчитанным промышленным Уралом. Наглядеться невозможно, оторваться невозможно, – я бы такого еще столько же прочитала.

Десятки историй: про печальную судьбу настоящей капитанской дочки и ее маленького брата, про храбрых монахов, которые ответили на ультиматум пугачевцев отличнейшим издевательским письмом и не сдали Далматову обитель, про ирбитское ополчение на злобе и упорстве отбросивших мятежников, про авантюриста купца Долгополова, стребовавшего сначала должок мертвого царя с царя-самозванца, а потом с Екатерины II – денег на подкуп казаков, чтобы те выдали Пугачева.

Что еще здорово – обычно история бунта выглядит беспросветно унылой в своей жестокости и бессмысленности: было всем так плохо, что начали против себя же воевать, а потом кого разогнали, а кого казнили, но ничего не изменилось. А “Вилы” – вполне жизнеутверждающая книга. Она не про Арканар, а про страну, где за несколько лет поднимают могучую заводскую индустрию, льют отличные пушки, возводят линии крепостей – сотни и сотни крепостей, хитро и дальновидно строят отношения с местными племенами, даже не без гуманности. И мятежники тоже получили свою долю милосердия – при том, что бунтовало больше 100 000 человек, к смертной казни приговорили 324 человека, потом Екатерина II смягчила наказание всем на следующее по степени. Пугачеву сначала отрубили голову, а потом четвертовали – чтобы не выглядеть перед Европой варварами, усмиряющие дикий бунт эпической жесткостью, конечно, но все равно хорошо.

После чтения страшно хочется путешествовать по России, как Пушкин ездил, чтобы написать свою “Историю пугачевского бунта”, и по землям забытых ханств – к Уралу, за Урал. У нас, правда, так сложилось, что следов давней истории мало и для восприятия остатков нужно существенно подготовиться умом. Я несколько раз основательно объезжала Приволжский федеральный округ – ровно пугачевские места. А ничего же не видно, если специально не искать. Поля сражений порасли многоэтажками, крепости перекрыты чем-нибудь новым или в землю ушли. Только горы и степь примерно такими же остались. С другой стороны, из того, что поражает сразу и безулословно, я помню только Айя-Софию и Кельнский собор.  Все остальное требует внутренней работы, чтобы осознать значение и древность. Однажды надо будет взять в аренду крепкий автомобиль и поездить, посмотреть, потому что странно же жить здесь и не знать, как все на самом деле выглядит.

*Похожий прием использует Мэри Берд в S.P.Q.R., рассказывая об истории Рима через фокусную точку борьбы с диктатором Каталиной, в которой находятся самые громкие имена – Цезаря, Цицерона, Помпея. Книжка про Рим недавно вышла на русском языке под названием “S.P.Q.R”, очень рекомендую, хорошая.