Волны волны волны

Homo Deus: A Brief History of Tomorrow. Логическое продолжение Sapiens. A Brief History of Humankind

Слушать было интересно, вспоминать скучно – через несколько дней драма размена гуманизма как основной идеологии на что-то другое перестает казаться так уж здорово описанной. Саму драму я не отрицаю. С людьми, с институтом семьи, со всем вокруг действительно что-то произойдет.

Общую идею мы уже столько раз слышали, что и повторять ее неприлично –  в обозримом времени человечество с высокой вероятностью преодолеет базовые проблемы: голод, войну, чуму и даже старение. И тогда перед ним станет вопрос, что, собственно, делать дальше. Скорее всего, нас не ждет неудержимая космическая экспансия, максимум, научная колонния на Марсе. То есть, особенно расширяться некуда, поэтому, чтобы выжить, человечество должно будет запустить новый суперпроект, отличный от проекта “выживание”, как ни странно. И – вот еще важное обстоятельство – так или иначе в мире появится что-то-кто-то поумнее нас. То ли великий цифровой разум, то ли людены выведутся. Что же тогда будет с человеком?

Сейчас человечность – это суперценность, но это же философия: примерно сто пятьдесят лет назад гуманизм стал базовой “религией” – с точки зрения инопланетянина Харари, все, во что люди массово верят – религия.  Гуманизм, если что, это не синоним гуманности, а идеология в которой абсолютной ценностью является уникальная человеческая индивидуальность, счастье и самовыражение отдельной личности. Гуманизм – это общество потребления, гуманизм – это спасение рядового Райна, гуманизм – это культ счастья и комфорта, гуманизм – это идея призвания, гуманизм – это разрешение человеку устраивать адок для животных, чье мясо вкусно и полезно, да много что такое гуманизм.

Харари проблематизирует: если в скором времени на Земле появится более мощный разум, чем человеческий, то что же тогда, прощай, гуманизм? Ведь человек – не мера всех вещей, если объективно. Вот эта центральная идея гуманизма, что в каждом из нас горит искра особого, неделимого и самоценного сознания – она же ложная, если обратиться к чистым фактам. Нет никакой суверенной индивидуальности. Нет истинно наших желаний. Память врет, когнитивные искажения у нас такие, что удивительно, как мы вообще живем, вернее, неудивительно. Вот это волшебное ощущение собственного “я” – иллюзия, которая живет только момент, артефакт работы сложной нервной системы. Свободы воли нет – все так сказать решения принимает набор алгоритмов, зашитых в органику, и спустя пару милисикунд после принятия решения нам кажется, что это мы так захотели или услышали внутренний голос.

Дальше Харари описывает технорелигию, которая может прийти на смену гуманизму, и это у него как-то бледно получается. Датаизм концептуально еще недостаточно проработан. Если интересуетесь, прочитайте здесь статью, где это все описывается примерно с той же подробностью, что и в самой книжке.

И тут можно подумать несколько вещей. Во-первых, идеология, доведенная до состояния религии, здорово институализируется, отращивает механизмы самосохранения и склонна к сохранению гомеостаза. Теоретически, прогресс может быть угрозой гуманизму – ну там искусственный интеллект и общество предельного благосостояния -и это значит, что гуманизм будет сдерживать прогресс. Более того, гуманизм особенно хорошо процветает в ситуации опасности для человечества, поэтому мы запросто можем создавать себе опасности сами, например, с помощью войн, технокризисов, экологических проблем, найдем чего еще. Так что – пародоксально – гуманизм еще может устроить нам веселье с разнообразными лишениями, зато в атмосфере осознания самоценности человеческой личности. В этом смысле, Стругацкие не совсем были правы, когда положили деятельный гуманизм в основу цивилизации Полдня. С другой стороны, мир Стругакцких предполагает почти бесконечный рост, там космическая экспансия была, а у нас ее нет. И проблемы с идеей роста вообще очень даже ждут нас впереди.

И второе – есть еще шанс шагнуть в своем гуманизме дальше, и это как раз поможет преодолеть его сдерживающие эффекты. Вот эта мысль, что, чтобы защищать свою позицию, обязательно нужно быть чем-то лучше, она же ложная. Апологетика про “нашего великого вождя – их гнусного предводителя, нашу мудрую веру – их примитивные суеверия” – детский сад какой-то. “Мы” для себя важнее, чем “они” только потому, что это мы. Выведутся людены – красивые, как эльфы, и сверхчеловечески умные, а также добрые и справедливые, так ну и что. Все равно надо будет за себя бороться. Вот это и есть настоящий гуманизм нового поколения: человек важнее, а что он в го хуже машины играет, так и каждый из нас в большинстве своих свойств хуже кого-то, что теперь.

Вот еще подумала, начнется вдруг какая-нибудь история с пост-человеческим суперразумом, сразу люди вспомнят всю презираемую сейчас литературную традицию фэнтези, где разбирается взаимодействие разумных рас, как пророческую. А Толкиен станет знаменем человеческой борьбы с сверхлюдьми, потому что у него сверхлюди-эльфы благополучно отправляются в закат из-за угасания жажды жизни.

 

И еще: человек может преодолевать свои ограничения.  Как убедительно показал Каннеман, естественное мышление подвержено ошибкам и искажениям, но у нас есть возможность апгрейдить себя сложными умственными конструкциями, которые тоже небезупречны, но их небезупречность подконтрольна. Мне это на математике понятней всего: вот попробуйте себе представить вектор – нормальное же, естественное понятие, хорошо описывает, скажем, скорость. Теперь попробуйте представить себе тензор. Попробуйте естественным сознанием представить себе пятимерное пространство. И n-мерное. Сначала не очень получается, потому что это абсолютно неинтуитивные вещи, которые и не нужны были никогда обитателям лесостепей, но постепенно можно научиться. Вроде бы охотники и собиратели имели мозг больше и мощнее нашего, поскольку жили в жестоком мире универсальных способностей. Зато мы умеем создавать в своем сознании огромнейшие искусственные конструкции, которые обеспечивают нам надчеловеческое мышление. Что еще поразительней, мы эти конструкции контролируем, что доказывает существование теоремы Геделя. То есть, мы можем создать нечто более сложное, чем наше сознание, а потом найти в этом конструкте противоречия и границы применения.