Одиссей. Царь Одиссей

Одиссея

Fencing. Fighting. Torture. Poison. True love. Hate. Revenge. Giants. Hunters. Bad men. Good men. Beautifulest ladies. Snakes. Spiders. Beasts of all natures and descriptions. Pain. Death. Brave men. Coward men. Strongest men. Chases. Escapes. Lies. Truths. Passion. Miracles.

Серьезно, без всякой дидактики и добродетельного приникновения к классике, это исключительно интересная книжка. Оторваться невозможно. Вроде и знаешь примерно, что там будет, кто ж не знает, то написано все так свежо и тонко, что все, как в первый раз, все, как почти три тысячи лет назад.

Текст явно конструировался под ситуацию, когда песнь исполняется много раз и все слушатели знакомы с сюжетом, победить спойлеры можно только ловкой нюансировкой и хорошей композицией. Например, все устроено не так что прямо в начале Одиссей отплывает из Трои на кораблях, нагруженных богатой добычей, и попадает во все эти свои приключения. Сага начинается с середины, когда выросший Телемах пытается убедить женихов матери перестать уже его разорять. И главного героя – Одиссея – мы встречаем только через несколько глав, когда уже все думают: ну давайте скорее героя, сколько можно про шатания грустного Телемаха по дворцам отцовских друзей. И правильно же, слушатели должны чего-то хотеть от истории, а расказчик должен этим желанием расчетливо распоряжаться. Ахиллес, кстати, тоже не просто так проводит половину Иллиады в своем шатре.

А вот еще потрясающее: что такое Одиссея? Это те самые чудовища, гиганты, волшебницы, быстрые корабли – если спросить у кого. Но! Вот это прям великолепный момент, о котором я никогда не знала раньше – о самой яркой части приключений Одиссея – про циклопа, про Цирцею и свиней, про ужасных людоедов, про сирен, сцилу и харибду, овец Гелиоса – мы не узнаем от фигуры всеведающего автора. Нет, сам Одиссей, добравшись до очередного царя рассказывает ему, его жене и друзьям о своих приключениях. До этого и после этого он тоже рассказывал примерно таким же царям о своей прошлой жизни, каждый раз под новыми именами, каждый раз новую версию. Почему же конкретно эта версия считается истиной?

Меня увлекает гипотеза, что и в тот раз – рассказывая о первой части своего путешествия – Одиссей не говорил правду. Он же легко врал отцу, жене и сыну, сам не верил никому, даже доброжелательно настроенным богам. С чего бы ему рассказывать, как все было, когда в этом не было необходимости. Возможно, Гомер три тысячи лет назад уже додумался до идеи ненадежного рассказчика.

Поэтому – мы не знаем, что на самом деле произошло после отплытия из Трои. Точно (в пространстве истории, конечно) каким-то образом Одиссей ослеплепил Циклопа – это подтверждает беседа богов на Олимпе, точно убили быков Гелиоса, об этом прямо говорит сам автор. И, скорее всего, имел место наказ пророка Одиссею после благополучного возвращения домой снова отплыть, чтобы найти землю, которая так далека от моря, что люди не едят ни грана соли и не знают, что такое весло, потом принести богатые жертвы богам и найти прощение Посейдона. Остальное вполне может оказаться очередной байкой. Может быть,в действительности сам Одиссей был не так хорош, отважен и заботлив, как хотел всем казаться – скармливал своих людей всем встречным монстрам, покупая себе проход на одну клетку дальше. Или сам резал злополучный скот Гелиоса (как его скот резали женищи, хорошая симметрия, каких много в поэме). Или все было намного скучнее и проще – не для героя троянской войны. Или это все некоторая метафора, сложное обобщение опыта, которую слушатели понимают, а мы уже нет.

Но что-то невозможно не уловить. Казалось бы, что может быть прекрасней, чем средиземноморье, каждый раз, когда смотришь – тоскуешь, что никогда не быть долго на этих берегах, раз судьба распорядилась иначе. Абсолютно такая гомеровская, античная судьба, которая каменистую Итаку делала для Одиссея милее изумительного острова Калипсо. Но среди всего этого тепла и света Гомер развернул ужасный, недоделанный, на самом деле, мир, баланс которого постоянно приходится поправлять вручную. Как компьютерная игра в бета-версии: то очень круто, то вдруг полезут текстуры, то оказывается, что какой-то момент совершенно непродолим для игрока (но можно подставить костылик). Почему сейчас почти ни к кому не приходит Афина Паллада? Потому что мир за три тысячи лет основательно допилили и улучшили.

Море у Гомера бесплодное и беспощадное (рыбу они, видимо, не ловили), в море – острова, но и там не очень-то, на каждом втором людоеды и чудовища. Жизнь заканчивается быстро, часто – плохо. После смерти человек становится беспамятной, тенью, которая слоняется в Аиде, натыкаясь на другие тени – никакого воздаяния за хорошее или плохое, Ахиллес там равен тому дурацкому матросу, который перепил и сломал себе шею. Одному Менелаю повезло – как зять Зевса он отправится после смерти в Эллизиум вместе с Еленой. И в этом ужасном мире герои как-то живут, любят – все вранье, что романтическую любовь придумали уже трубадуры в Аквитании – детей растят. На фоне богов и чудовищ настоящие герои – Одиссей, Телемах, Пенелопа, Лаэрт, свинопас, старая нянька – очень-очень люди.

Там много совсем трогательного и человеческого, обрыдаться можно, когда Одиссей (пусть даже и гонит все, не важно) делает эту жертвенную приманку для теней из вина и крови, тени начинают толпиться вокруг – и тут он видит среди них свою мать, с которой расстался двадцать лет назад, отплывая в Трою. Собака Аргус умирает от радости, увидев хозяина. Лаэрт смотрит, как его сын и внук бахвалятся, кто из них больше родственников женихов перебьет, и радуется, что дожил до такого счастливого момента. Нежная Навсикая влюбляется в незнакомца, но просит его не заходить во дворец вместе с ней, я явиться попозже. Одиссей хвалится, что подстрелил гигантского оленя, просто гигантского, а потом просто привязал его ноги к палке, надел ее, как коромысло, на шею и принес в лагерь (Гомер вообще оленя видел?). Или как один из женихов говорит старому грязному нищему, которым прикидывается Одиссей, что и у него есть для гостя подарочек – и как швырнет коровье копыто, а Одиссей слегка так голову повернул, чтобы оно мимо пролетело и в стенку стукнуло.

Главное условие приятного чтения – подходящий перевод. Русскоязычных переводов у нас раз-два и обчелся, и ни один из них читать без серьезных причин никто не будет. Я бы не стала, заунывненько, а новый пока еще дождешься. Наверное, это из-за того, что до начала прошлого века все гимназисты подвергались чтению и разбору Одиссеи в оригинале и был только Жуковский, потом как-то не до того было, потом вышел перевод Вересаева (тоже не слишком простой в чтении), и вот еще есть перевод Сальникова от 2014 года . Возможно, он вполне ок, и словообразования типа кудреглавых, аброзиальных и медноострых не портят текст. Не знаю.

На мой взгляд, все выдуманные архаизмы, которых в русском языке никогда не существовало, не нужны. Брать старорусские слова, чтобы сделать текст подревнее (а также пичкать его вульгарными “ибо”, “отнюдь” и впихивать везде лишние “о” – “воспомнив его, ко бессмертным речи направил) – дичь. “Одиссея” не растеряет свое древнее величие, если переводить ее на ясный русский язык, только лучше будет. Там такой скелет, что ничем не перебьешь.

Я читала свежий англоязычный перевод, который мне очень понравился. Похоже, кстати, на чтение Библии – стандартный русский текст несколько затруднен вот этим вот всем, а английская Holy Bible очень хорошо идет.

Еще есть загадка экранизаций. Кажется, ничего толком и нет, кроме старого фильма с Кирком Дугласом и мини-сериала Кончаловского. Иллиаду в конце нулевых переснимали, и даже ничего так кино получилось. А Одиссея как кинематографическая основа куда лучше. Я – в том лагере, который считает, что Гомер, автор Иллиады, и Гомер, автор Одиссеи, два разных совсем автора и из разных времен. Иллиаду кровавый маньяк написал для полудемонов-полудетей, а Одиссея – взрослая совсем история.