Их глухая тоска там колышет снега

Woolly: The True Story of the Quest to Revive One of History’s Most Iconic Extinct Creatures

Огромные пространства вечной мерзлоты постепенно размораживаются, и в перспективе выдадут столько парниковых газов, что киотский протокол теряет всякую актуальность. Спасти нас может восстановление пастбищной экосистемы, в которой мегастада крупных млекопитающих обеспечивают рост травы, а трава служит одеялом, которое держит мерзлоту в холоде. Так, как это было десятки тысяч лет, пока люди не выбили всех лошадей, оленей и мамонтов, северные пастбища не деградировали до бедной земли, покрытой лишайниками и мхами, а потом все это не начало разогреваться с созданием порочного цикла обратной связи.

Советский и российский ученый Сергей Зимов доказал на участке земли в 160 квадратных километров, что много-много крупных траводядных могут возвращать экосистему к норме. На его экспериментальном участке появилась трава, и мерзлота – мерзлая, на пятнадцать градусов холодней, чем вокруг. Зимов, даже два Зимовых – отец и сын, ведут многолетний эксперимент, основанный на гипотезе пастбищной экосистеме. Его экспериментальный участок называется Плейстоценовым парком, там сейчас пасутся разнородные животные, собранные по принципу возможности и “кто приживется”. Лоси там, якутские лошади, финские олени и даже американские бизоны. Мамонтов пока заменяет – в плане продавливания почвы – советский танк времен второй мировой, купленный Зиминым на военной базе.

Но мамонт тоже может быть.

Джордж Черч в своей лаборатории уже смог заменить в геноме азиатского слона обычные слоновьи участки на те, которые кодируют особые свойства мамонта: рыжая шерсть, толстый слой подкожного жира, особая вариация гемоглобина, действующий на холоде, маленькие круглые уши, всего 14 признаков. Поскольку последний мамонт погиб приблизительно 5 тысяч лет назад на острове Врангеля (в Египте уже строили пирамиды), а бОльшая часть туш еще более ранние, то просто взять и выделить полный геном невозможно, ДНК слишком хрупкая и сложная молекула, все равно разрушается. Но по кусочкам собрали, причем, не все эти фрагменты были от мамонта. Теперь нужно еще научиться выращивать эмбрион слона в искусственной матке, поскольку даже при суперотработанной технологии клонировании собак успешных попыток получается только треть – но собак для вынашивания, как собак нерезанных, а вот слоних столько не найдешь. Все вместе звучит, конечно, как что-то из старой бодрой советской фантастики для детей типа “Приключений Электроника”, но уже не фантастика.

Согласитесь, хорошая книжка.

Еще в книжке есть: описание курьезного случая, когда Черч в разговоре с журналистом задумчиво подтвердил, что да, если секвенировать участки генома неадертальца и поместить в яйцеклетку человека, то может получиться настоящий неадерталец – а в газете написали, что ученый ищет женщин-добровольцев, и несколько сотен потенциальных матерей неадертальцев откликнулись. Корейцы уже клонируют свежепочивших собак богачей (только вдумайтесь, корейцы – собак) и прикупили двадцать тысяч акров земли в Канаде, возможно, для своих будущих мамонтов. Модифицированные комары, не переносящие малярию. Идея победить болезнь Лайма, выпустив опять-таки модифицированных черноногих мышей.

Меня обнадеживает только то, что Джордж Черч сотрудничал с автором и даже написал послесловие. То есть, есть надежда, что автор не совсем уж пошел в разнос. А послесловие содержит геном мамонта! Вот начало: ttctgggcctcagtttcctcatttgtataataacagaattggagagtaaattcttaagaggcttaccaggctgtaattctaaaa.

Еще автор любит понаддать “человеческих историй” и, как советуют учебники по написанию историй на миллион, “передавать ощущения”, поэтому в книжке много моментов типа: “вот уже вторую неделю Никита гнал свою фуру скозь пургу по бесконечным дорогам России. Пока дороги не кончились. Мороз крепчал, последние несколько тысяч километров Никита не встречал ни одной машины. Он вышел на обжигающий мороз, чтобы проверить груз – и не дать грузу разможжить ему череп своими гигантскими копытами. Потому что, пока он пытался сохранить огромных зверей живыми, эти звери искали удобный момент, чтобы лягнуть его в череп. Никита постоял на обочине дороги, думая, что вот он момент, в который как нельзя более органично вписалась бы бутылка водки”. Или так: “Когда тушу мамонта подняли на поверхность, из нее хлынула кровь. Темная кровь”. И композиция замороченная: воображаемые эпизоды перемешаны с хрониками жизни лаборатории Черча, воспоминаниями, описаниями Плейстоценового парка и тайных спецопераций корейцев.

Отличнейшая книжка. Во-первых, про подвиг российских ученых, которые, может быть, спасут мир, с мамонтами или без. Во-вторых, мамонты. Я хочу дожить до момента, когда в Якутии будут снова ходить мамонты.