Архитектоны Сибири

Тобол. Мало Избранных. Алексей Иванов.

Вторая часть романа показалась мне лучше первой – я “Мало избранных” и читать-то не собиралась, но в начале года у меня стихийно сложился натуральный фестиваль отечественной словесности (Петровы в гриппе, которых, по-хорошему, перечитать надо, чтобы разобраться кто кому там Цербер, Июнь, Не прощаюсь), к которому уже даже логично оказалось добавить нового Иванова.

И, знаете, здоровская книжка оказалась. Все время что-то происходит. И я питаю слабость к искренне подданому пафосу – ну там “я видел штурмовые корабли в огне на подступах к Ориону”, так и здесь: “соперник демонов, наездник мамонтов”.

Политическое послание романа мне тоже понравилось. Часто освоение Сибири изображают как железный шаг казаков в дичь, где жили только полупервобытные разрозненные племена, которых легко было смести с дороги. Формула “пушки, микробы, сталь” по-русски переписывается как “ясак, водка, оседлый образ жизни”. А Иванов рассказывает, что нет же, Сибирь не лежала неразмеченной картой, ее к приходу русских уже основательно поделили великие силы – Китай и арабский мир, там были свои государства, а кочевые народы нельзя представлять себе робкими туземцами. Русские победили, потому что строили города и крепости, составляли карты и писали историю, а также хорошо и неотступно воевали. Поскольку автор романтик, то добавляет еще в список факторов внезапную любовь русских к этой бепощадной чужой земле, которая становится своей – а кочевники, предводители многотысячных армий, ее не любят, вот и нет больше в Сибири их боевых верблюдов.

Отдельно интересно, как автор размышляет о роли жалких умников в мире воинов и политиков, книгочеев в Арканаре. Я вот тоже не воин, поэтому мне интересно. В романе выводится три таких гика: Мессершмитд, Таббет и Ремезов. Из них абсолютную победу одерживает Ремезов, хуже всего приходится эпизодическому Мессершмитду, который и вставлен-то для создания полной линейки типажей. А Таббет колеблется от одного к другому, потому что нет в нем своей души. Возможно, лучшая часть романа состоит в попытке ответить на вопрос, как быть, если ты – умник при власти, и у тебя нет никакого своего ресурса, и эта лязгающая машина, понятное дело, живет по своим законам, и любые твои идеи – только подспорье для чужого поступательного движения. В этом смысле книжка невероятно оптимистична.