Моя концепция изучения новейшей российской истории состоит в том, чтобы читать работы зарубежных авторов. Не из низкопоклонства перед Западом – ради отстраненного взгляда и великой американской традиции работать с источниками. Биография Горбачева стоила мне не меньше ста подписчиков в телеграме, но я считаю, что, стоит преодолеть рефлекторное отвращение к “этой всей мути про перестройку и девяностые”, как история расцветает яркими красками. Многие вещи стали сильно понятней.
Внезапно осознала, что советская история совсем короткая, важная, да, а промелькнула, как молния. Горбачев – деконструктор СССР был человеком, сформированным в самом первом этапе создания страны. Он не видел собственно революции и гражданской, но у него в семье были пострадавшие от коллективизации, отец воевал, сам он застал довоенный период примерно в той же мере, как я – советский. То есть, заметно. Я вот до сих пор помню, как мне влетело от мамы за то, что мы с какой-то девочкой играли в политизированную игру на базе переговоров Рейгана и Горбачева, после чего я долго питала к обоим смутную антипатию. Это удивительно – казалось бы монументальная и колоссальная эпоха СССР полностью покрывается историей одной семьи в обозримом масштабе.
Поэтому то, что он делал – при всей свежести подхода к вопросу – укоренено в послевоенном периоде и в хрущевском докладе, и в шестидесятых годах. Отсюда следует очень важный вывод: то, что в голове сейчас у текущей власти, тоже порождается не двадцать первым веком, не обществом технологической утопии, и точно не будущим, а формообразующим для них периодом, то есть, горбачевской перестройкой. Из этого времени можно извлечь очень конкретные и вовсе не модернистские уроки: власть довольно легко перехватывается, если есть кто-то, очень энергичный и жадный до этой власти. Настоящий народный протест – дикая сила. Искренняя, теплая дружба с зарубежными лидерами не дает никаких выгод: помощи не будет, скорее свою войну профинансируют, если вдруг разразится путч – спасать никто не побежит, на прощание понашлют кипы горячих писем, но выкручиваться все равно придется самому. Короче, из ошибок Политбюро сделаны выводы.
Проблема конкретно этой биографии в том, что она длинная там, где можно и укоротить, сжатая и расплывчатая в ключевых эпизодах: Горбачев и Чернобыль, Горбачев и Афганистан, Горбачев и путчисты, Горбачев и печальная поездка на саммит в Лондон, где он встретился со всеми своими друзьями – Бушем, Колем и Тэтчер, и не получил от них никакой экономической помощи. У одного война в Персидском заливе, у остальных еще что-то. Может, если бы влили в экономику денег, то и смогли бы вырулить помягче.
Пресновато получилось. Я понимаю, что есть много резких текстов, но они все истерические, а хотелось бы, чтобы автор чуть меньше любил своего героя, чуть больше концентрировался на этих фокальных точках истории. Камон, про человека, который – пусть даже в закрытом документе – назвал советскую деревню внутренней колонией, можно и поинтересней написать. Он был любимым учеником Андропова. Его на улицах городов разных стран встречали восторженные толпы, люди всерьез его любили, так папу Римского не встречали. Кто с Горбачевым работал, тот либо очень его любил, либо ненавидел, некоторые вообще находили в нем психопатические черты – вот это сверхъестественное обаяние человека, который ничего не чувствует и любит только власть. Мог бы и лучше постараться, Таубман.
В итоге, самой драматичной частью биографии стало описание периода после путча и до сложения полномочий. Я неправильно всю эту историю помнила: у меня путч, обстрел Белого дома и переход власти Ельцину слились в одно событие. Как выяснилось, Слава КПСС – вообще не человек, и Белый дом обстреливали уже в 1993, после августа 1991 были еще четыре сумрачных месяца, когда Президент СССР постепенно выпускал из рук страшную власть одного и самых могущественных людей планеты. Это, я вам скажу, просто Шекспир.
Есть в этой книжке и крайне сомнительные вещи: я поспрашивала старших – никто не слышал, чтобы на черном рынке в 1985 году видеокассеты с записью ленинградской речи Горбачева продавали по 500 рублей. Ну бывает. Остальное вроде ок выглядит, особенно трогательно автор поясняет значение в речи патронимов и различие между ты/вы, неведомое англоязычному читателю.
Испытала небольшое потрясение, когда увидела, что у Таубмана есть биография Хрущева, за которую он получил Пулитцера. С одной стороны – еще пол тысячи страниц в обществе дьявольски хитрых пузанов в серых костюмах. Воспоминание из моего советского детства: мне четыре года, я сижу одна дома, по телевизору идут новости с перечислением смешных, но все равно унылых фамилий “товарищи … Крючков, Воротников, Слюньков … ” С другой стороны – Карибский кризис, который меня всю жизнь отдельно волнует, космос и атомная бомба, непонятное выдворение Хрущева с поста. Кажется, еще сто подписчиков отпишутся, потому что хуже Ленина в этом плане – Горбачев, а хуже Горбачева – Хрущев.