Сотворение Земли. Как живые организмы создали наш мир
Грандиозная, неровная и требовательная книга. Это редкая работа, которая может сообщить читателю что-то совсем новое по достаточно забитой сведениями теме. Казалось бы: ну материки сходились и расходились, первобытный суп океана, в котором зародилась жизнь, водоросли выработали столько кислорода, что изменили атмосферу, то-се, из древних деревьев получился каменный уголь. Но нет, у автора действительно есть, что сказать широкому читателю так, чтобы прям поразить воображение. И Журавлев с холодным презрением относится к формуле Хокинга, согласно которой каждая формула сокращает количество потенциальных покупателей книги вдвое. Химические уравнения, термины и выкладки рассыпаны по тексту щедрой рукой. Легко можно на прозвольной странице найти что-то в духе:
Обугленная оболочка нитчатой ганфлинтии свидетельствует о присутствии аэробных гетеротрофов, которые сохранились в виде округлых телец, а пиритизация такой же оболочки – о существовании сульфатвосстанавливающих анаэробных гетеротрофов (возможно, серных бактерий).
Но о каких же неимоверно интересных вещах говорится! Идея обсуждать стык биологии и геологии – это исключительная удачная находка. У меня все способности к воображению перегрелись – автор рисует глобальную картину последовательных волн, которыми жизнь преобразовывала планету. Всерьез преобразовывала: всего на Земле можно насчитать примерно 5000 минералов, и около 3000 из них появились под прямым или косвенным влиянием живых существ. Миллиарды лет назад появились первые архейские бактерии – и для своей странной, тихой жизни они разлагали горы, выбирая себе нужные ионы, остальное стекало в океан и осаживалось новыми породами, иногда – железными рудами, иногда золотыми, урановыми или марганцевыми, молибденовыми и платиноидными, карбонатами, фосфатами, сульфидами. Из-за образования новых пород ускорились тектонические смещения плит. При ничтожности биомассы по сравнению с геологической массой, живая материя способна прогонять через себя активные ионы и энергию с такой скоростью, что становится преобразующей силой. Современные деревья прогоняют через себя весь атмосферный пар и углекислый газ по несколько раз за год, фильтраты – тоже несколько раз в году отфильтровывают весь океан. Это невообразимо.
Самая здоровская часть книги посвящена древнейшим эпохам. Два миллиарда лет назад одни бактерии ассимилировали других – получились митохондрии, а потом клетки с митохондриями сумели включить в себя свободно живующие цианобактерии, получив хлоропласты – преобразователи солнечного света в полисахариды и крахмал. Миллиард лет жизнь на Земле была удивительно невинной – бактерии образовывали биопленки и биоматы. Никто никого не ел, все смирно на месте сидели. Меняли состав океана и атмосферы.
Дальше во всех книгах по эволюции происходит то, что в интернете принято называть “а теперь нарисуйте остальную сову”: внезапно образуются многоклеточные организмы с ногами, клешнями и раковинами, а то и с глазами и ротовыми нервными кольцами. Этот переход меня всегда поражал, ну где биомат и где хотя бы самая простой червь. В “Сотворении Земли” этот тонкий момент слегка более подробно описан.
В теплых и мутных морях эдиакарского периода начали появляться мягкотелые… штуки, колоннии клеток, ловко формирующие системы протоков и трубок для более эффективной фильтрации воды. И из них уже получились вендобионты, тоже странные штуки, которые еще не были настоящими многоклеточными животными, потому что не имели ни ротового, ни анального отверстия, кишечника, зооидов, щупалец, конечностей – в общем, ничего у них не было, кроме мягкого, неопределенно растущего тела с системой внутренних камер. Органики в том океане было растворено много, и вендобионты могли питаться, всасывая нужные вещества всем телом. От этого состояния даже понятен шаг к тактике перемещения по дну и выедания бактериальных пленок (и еда, и кислород сразу). При этом, вендобионты – не растения, не животные и не грибы, и были ли они предками кого-то из этих царств, непонятно. Но хотя бы ход развития намечен, как именно из совсем протоплазмы получаются существа с глазами.
Вся книга в лучших своих частях состоит из подобных картин, с моей точки зрения, еще и необычайно живо описанных. Там есть свои провисы и куски, которые могут спугнуть чувствительного читателя науч-попа – особенно длинные перечисления видов и их тонких различий между собой несколько утомляют, конкретные формулы преобразований я перестала для себя разбирать уже на второй трети книги. Но это все нужно как-то преодолевать, потому что остальное очень того стоит.
Книга описывает крупнейшие коллизии развития. Тупики трофических цепочек: когда, при вполне благоприятных условиях, экосистемы не развивались из-за невозможности выстроить устойчивую иерархическую лестницу, кто кого ест. Неустойчивая трофическая цепочка -> массовое вымирание, потому что все всех съели и сформировали черные сланцы из избыточных остатков продуцентов. Биосфера вообще довольно легко может организовать собственно вымирание, произведя слишком много кислорода, или выбросив из массы отмершей органики слишком много углекислого газа, или поменяв состав океанской воды. Было уже много раз.
На мой взгляд, “Сотворение Земли” – важная книга по нескольким причинам. Во-первых, это просто классный научно-популярный труд, каким он и должен быть. Густой, как эдиакарский океан, поражающий воображение, как тридцатитонный звероящер. Во-вторых, книга кажется мне возможным прототипом российского типажа крепкого науч-попа международного класса. Есть же американская традиция нон-фикшена: там всегда будет гуманистическая и социальная проблематика, приправленная человеческими историями – в случае труда на стыке геологии и биологии автор обязательно написал бы, что вот, хотел всегда быть геологом, но подался к врачи ради заработка, в ординатуре понял, что его призвание – наука, горько плакал в подушку и ушел к биологам, но геология так манила, так манила всегда, и старый мудрый профессор посоветовал… Это все очень мило, но аааааа. О личной судьбе Журавлева и его друзей из книги “Сотворение Земли” мы не узнаем ничего (спасибо). Думы о проблемах современного общества представлены одной фразой в самом конце книги, из которой следует, что в сложившейся ситуации пошедшего в разнос антропоцена нам всем капец. О трепетной психике читателя, который может застопориться на тезисе о влиянии коколитовых илов в зонах субдукции на число землетрясений, автор не заботится, автора интересует, как бы постройнее уложить тезисы и снабдить их максимальным количеством фактов. Вот он – классический рашн-хадкор-сайнс-стайл. Вот оно, суровое поле, лишенное смол-тока и человечины, на котором мы можем конкурировать.
Поэтому лично я желаю этой книге максимально возможных продаж, премии Просветитель и агента хорошего для англоязычного рынка.
В эту же тему можно еще почитать книжку о попытках восстановить плейстоценовую степную экосистему.