Unnatural Causes by Dr Richard Shepherd
Обычно книжки о смерти пишут веселыми или хотя бы исполненными светлой духоподъемности. Но не таков ведущий английский патологоанатом-криминалист (в наших реалиях, вероятно, судмедэксперт), успевший провести более двадцати трех тысяч вскрытий за свою длинную-длинную карьеру, в том числе, в самых ужасных ситуациях, связанных с массовой гибелью людей. Он написал – и сам начитал – премрачную книгу. Даже nice cup of tea фигурируют в ней всего два раза. Весь английский юмор, который можно было бы ожидать, состоит в том, что у автора отсутствует желание проявлять чувство юмора. Никакой особой надежды и торжества над темной стороной жизни в книге тоже нет. В общем, хорошая книжка, если вы, в принципе, такое читаете.
У самого автора жизнь была не слишком веселая. Он совсем рано потерял мать, она умерла в больнице из-за тяжелой болезни сердца, и для мальчика так получилось, что мама легла в больницу и все, больше он ее никогда не увидел. На похороны его не взяли, Ричард просто вернулся домой из школы, а там – скорбные друзья и родственники на поминках. Он сам связывает эту трагедию с тем, что, когда одноклассник принес в школу учебник по судебной экспертизе, чтобы попугать ребят, Ричард не испугался, а, скорее, успокоился: так вот как выглядит мертвое тело, и вот что с ним происходит. Потом он влюбился в идею быть доктором, который помогает полиции расследовать преступления – и нашел свое призвание.
Даже на закате своей блестящей карьеры автор с большим энтузиастом решает сложные задачи: можно ли обвинить человека, который толкнул женщину 59 лет так, что она сломала кость таза, в том, что она умерла через несколько дней, при том, что пациентка страдала от тяжелого алкоголизма и сопутствующих заболеваний, диабетом и астмой? Что именно послужило причиной смерти, и была ли эта причина напрямую связана с переломом? В зависимости от того, что патологоанатом напишет в заключении, судья будет выбирать между несчастным случаем, непредумышленным убийством и просто убийством.
Значительная часть книги посвящена именно этому: сначала автор, стараясь быть как можно более объективным, пишет подробное заключение, а потом он переживает часы и часы в кабинке для “свидетелей-экспертов”, пока адвокаты потрошат его, чтобы вытрясти “правильные” выводы. И стоит ему ошибиться в какой-то мелочи, например, поставить дату в неверном формате, чтобы юристы впились за этот край и дальше уже перебирали зубами в сторону горла.
Он там описывает несколько особенно тяжелых для него эпизодов. Однажды он делал заключение по телу молодого человека, который был сине-черным от кровоподтеков, полученных после ссоры с другом. Доктор Шепперд заключил, что все они были нанесены куском металлической трубы, по крайне мере, большая часть из ста пятидесяти двух. Адвокат этого самого друга настаивал, что пьяный потерпевший упал с лестницы и каждый из этих синяков вполне мог бы быть также и следом от удара об ступеньку, кроме того парень был пьян, поэтому и кровоподтеки на нем образовывались проще. И вот на разбирательстве дела адвокат последовательно обсуждал каждый из ста пятидесяти двух кровоподтеков, загоняя Шепперда в угол, чтобы тот заявил “да, в принципе, этот конкретный кровоподтек мог образоваться от удара о ступеньку, хотя более вероятно, что он был нанесен металлической трубой”. Адвокат еще ухитрился назначить повторное рассмотрение дела в результате вновь открывшихся обстоятельств. Этими обстоятельствами было то, что автор книги не предоставил ему учебник, в котором было бы сказано, что повышенный уровень алкоголя в крови НЕ повышает склонность к кровоподтекам.
Самыми же трудными были случаи, связанные с детьми, и массовые трагедии. Дети в Британии страдают от небрежности и жестокости взрослых, как и везде. Еще в начале карьеры Шепперда диагноз “синдром внезапной младенческой смерти” ставили довольно легко, а потом стали сильно сомневаться в каждом случае и, если в семье повторялась внезапная младенческая смерть, то родителей могли оправдать в суде, но другая институация – “семейный суд” – могла запросто изъять у них новорожденного. Даже после смерти одного ребенка, которую обычный суд не признал убийством, “семейный суд” может выносить решение о передаче для усыновления всех других детей.
Как-то автор признал смерть младенца результатом синдромом внезапной смерти, но через несколько лет дело начали пересматривать в связи с тем, что у пары родился еще один ребенок, а ситуация в семье вызывала некоторое беспокойство – родители много пили и выращивали траву в подвале. Для пересмотра дела использовали фотографии, которые и с самого начала были не слишком качественными, а потом их еще несколько раз пережали для хранения в базах данных. В итоге исказились цвета, появились ненужные блики – и др. Шепперд вместе с двумя коллегами получил много обвинений по поводу того, что списал насильственную смерть ребенка. В результате он начал страдать тяжелыми паническими атаками, впал в настоящую клиническую депрессию и несколько лет не мог работать. Даже книжку написал, как мне кажется, не без мотива выправить ситуацию, человек-то он известный. Потом все нормально кончилось.
Еще из книжки можно узнать, что при удушении человек гибнет вовсе не от недостатка кислорода – от этого так быстро не умирают. А причина может быть в том, что пережатый нерв ведет к крэшу симатической неврной системы (что бы это не значило), пережатие артерии лишает мозг кровоснабжения, а пережатая вена ведет к резкому повышению мозгового давления. Варианты!
Отдельной важной работой Шепперда стала его инициатива по обучению полицейских гуманным и безопасным способом фиксации преступников или подозреваемых. Несколько раз к нему попадали тела людей, которые погибли только потому, что их неправильно сковали обездвижили – человеку куда легче задохнуться, чем это может показаться. Автор разработал методику, тащил на себе несколько комитетов и обучающих программ, вероятно, внес вклад в повышение общей безопасности.
И много занимательных подробностей. Автор особенно увлекся изучением ножевых ранений и выведением теории точного определения орудия убийства по ране. После этого он уже никогда не мог спокойно смотреть на нарезанную индейку или бефстроганоф.