Дети капитана Фэнтези

Educated by Tara Westover

Книжку рекламируют все как мемуары девушки из семьи религиозного маньяка/выживальщика/практического последователя конспиративных теорий, которая вместо школы сортировала металлолом и даже не знала к шестнадцати годам, кто такие Наполеон и Шекспир, зато потом сама поступила в колледж, получила стипендию для обучения в Кембридже и защитила там докторскую по истории.

Это довольно заметный жанр в американском нонфикшене – мемуары кого-нибудь, кто воспитывался в ульра-религиозной семье, например, у мормонов или в секте, а потом сумел вырваться – обычно ценой потери контакта с близкими – чтобы наладить нормальную жизнь. Куча выступлений таких на TED есть, много разных книг, короче, полноценный жанр – такой же, как предсмертные книги (когда кто-нибудь уже совсем на краю и пишет, что оттуда видно), книги излечившихся аддиктов, книги более или менее спасшихся жертв абьюзеров и другие интересные погружения в личный опыт.

Но смысл истории не совсем в том, что одна очень талантливая и упорная девочка смогла выучиться на доктора исторических наук. Книга больше о вершинах дисфункциональности, которые только возможны в семье.

Там характеры довольно невероятные, но во многие вещи я верю, потому что в выведенных персонажах есть некоторая двойственность – очень похоже на правду. Например, папенька героини, тот самый человек, который заставляет всю семью (жену и семерых детей) упорно готовиться к Апокалипсису: девочки консервируют персики, мальчики смазывают оружейным маслом и закапывают в огороде винтовки, запрещает обращаться к врачам и бичует словом всех женщин, которые показывают хотя бы коленку из-под юбки, этот самый человек радостно возит дочку на репетиции мюзикла, где она исполняет главную роль. Мюзикл старомодный и скромный, но тем не менее. Он же считает, что школы – это заговор, поэтому ходить туда не надо, но, когда у Тары заканчиваются деньги на первом курсе колледжа и она переживает, что стипендию ей не дадут, говорит: “Ничего, дочка, если что, поможем, я люблю тебя”. Тара считает, что ее отец страдает от биполярного расстройства, поэтому у него все периодами. То, как заведенный шинкует старые машины и строит амбары, то лежит неделями, глядя в одну точку.

Или мать: когда муж заставляет ее стать акушеркой – ездить по домам единомышленников, которые тоже убеждены в зловредности врачей, и принимать роды, она в панике – если что-то пойдет не так, можно же и срок получить. Но пятьсот долларов за каждые роды… И этот невероятный авторитет, которого никогда не было дома. А часть заработанных денег она тратит на проведение домой телефона и интернета, что довольно внезапно для семьи, решившей отринуть все пороки современного мира.

Мать автора вообще оказалась хорошим бизнесменом. Она всегда какие-то травки смешивала, делала домашние средства, пользующиеся умеренным успехом. Но однажды отец героини получил таки ожоги, что все уже ожидали, что не выживет, а в больницу он, конечно же, отказался ехать. Но как-то выкарабкался, хотя и лежал несколько месяцев, после чего слава о чудесных снадобьях разошлась по всей округе и тут им карта-то и пошла. В результате они стали местными богатеями, что, конечно, абсолютный парадокс.

А обжегся отец героини, когда с помощью сварочного аппарата расчленял старую машину на детали (бизнес у них такой был – сортировать и продавать лом), плохо слил бензин, оно и полыхнуло так, что сварочная маска стекла с лица вместе с носом и нижней челюстью. До этого в буквально такой же ситуации один из братьев Тары получил серьезные ожоги. Сама Тара много раз могла погибнуть, когда помогала отцу заниматься ломом – на технику безопасности там внимания не обращали. Вообще, оторванным пальцам, переломам, проникающим ранениям, сотресениям мозга люди счет не вели. 

Главный же нерв книги – в отношениях героини с ее старшим братом Шоном. Если отцу она диагностирует биполярное расстройство, то Шон по описанию похож на классического психопата – с умением быть по-настоящему очаровательным, пониманием уязвимых точек любого собеседника, склонностью к немотивированному насилию и риску. Он классный и веселый, но ломал Таре руку, просто вывернув ее посильнее в болевом захвате, макал головой в унитаз и избивал. Можно было бы списать странности Шона на падение с верхотуры вниз головой – едва ли не единственный случай, когда кто-то из их семьи попал в больницу, но, как Тара проверила по своим дневникам, он всегда был такой.

И вот здесь самое интересное – вся семья с Шоном во главе всячески отрицает все эпизоды насилия. Даже младшие братья, которые тоже попадали под этот каток и старшая сестра Тары. Однажды, когда автор книги ненадолго приехала домой (уже из Кембриджа) после того, как заключила с сестрой пакт о нейтрализации Шона – однажды он кого-то и убить может – брат пришел в гостиную с окровавленным ножом, сунул его в руку Таре и сказал, что лучше всего ей этот нож обратить на себя. По дороге к машине Тара нашла зарезанного породистого пса Шона. Потом все (и сестра в том числе) рассказывали свою версию истории: Шон дал нож Таре, чтобы она расслабилась и чувствовала себя в безопасности. Тара сама принесла нож. Никакого ножа не было. Все должны прекратить общаться с Тарой, потому что она клевещет на свою семью.

Там у них газлайтинг и обыкновенная ложь стали базовой семейной традицией. По всем трудным эпизодам порождались версии и версии версий: например, когда один из братьев получил ожоги половины тела, потому что начал резать машину с недослитым топливом, он как-то сам добирался до дома. Где был в это время отец, с которым они работали вдвоем? Кто-то говорил, что отец отправил Люка домой, а сам тушил загоревшиеся кусты. Кто-то, что отец принес Люка на руках. Люк работал один. Люк вообще не так уж сильно обжигался, а несколько недель потом ходить не мог из-за чего-то еще.

И тут, конечно, начинаешь думать о достоверности рассказчика. Если у нее вся семья такая, то что там на самом деле было?

А еще книга – гимн системе социальной поддержки в США. У Тары не было ни аттестата об окончании школы, ни свидетельства о рождении. Но она могла взять книжки для подготовки к стандартному тесту, впиться в них – и со второго раза поступить в колледж. Когда у нее совсем кончились деньги, а за лечение зуба с пломбировкой каналов надо было заплатить 1400 $ (поразительные, конечно, цены на стоматологию), она месяцами ходила и терпела дикую боль, но потом ей помогли заполнить документы на правительственный грант для совсем бедных студентов, и она получила 4000$. В Кембридж Тара поехала по спецпрограмме, участие в которой ей выбил профессор, а училась там тоже со стипендией, покрывающей все расходы. И человек без свидетельства о рождении смог получить паспорт, чтобы выехать за границу. Волшебно все устроено.