Мини-курс о том, откуда появились 17 традиционных для американцев праздников, почему их отмечают именно так и что означают некоторые символы – от елки до барбекю. Автор курса – рассказчица Ханна Харви. Она изучала антропологию и этнографию, и так прониклась вот этой древней человеческой практикой рассказывания историй для небольшой группы людей, что сама стала этим заниматься и учить других. Мне кажется, что это очень похоже на стэндап в своей сути, но с акцентом не на юмор, а на вызов теней древности, который бродят на полях любой истории. У нее есть своя исполнительская манера, которая, судя по отзывам к курсу, доводит некоторых слушателей до белого каления – а мне страшно напоминает пластинку, которая у меня была в детстве, про серенького козлика, где актриса со специальными такими интонациями читала: “скок, скок, щелк, щелк, гнался за козликом серый волк” – у нее половина записи так исполнена. Немножечко странно, но я могу понять и принять. Плюс она не то что бы академический исследователь-фольклорист и не историк – в первом же отзыве пишут, что Ханна запуталась в Цезарях и допустила еще несколько ошибок.

Я думаю, что праздники – это важно. Они помогают структурировать год, оглядываться назад и смотреть в будущее. Праздники объединяют с другими людьми, и, в то же время, обособляют семью от внешнего мира, служат частью защитной оболочки дома. У меня был период юношеского нигилизма, когда я считала, что празднования придумали маркетологи для продажи соответствующих товаров, радоваться по расписанию глупо, в общем, как учитель из “Анны Карениной” предполагала, что “именины никакого значения не имеют для разумного существа”. Зато теперь я считаю, что отмечать надо, как минимум, основные праздники и все дни рождения, И нет, не прав тот пыльный учитель, праздники имеют значение для разумных существ. Без реперных точек лента времени жизни несколько теряет свою упругость. Можно, конечно, изобретать из чувства независимости от толпы личные традиции или, как самурай, проживать каждый день как последний, но это малореалистично. И, скорее, будет отрывом от культуры, чем проявлением особой высоты духа.

Потому что многие праздники действительно имеют смысл. Не все, некоторые, как, например, американские День матери и День отца, не обладают какой-то особо глубокой логикой, придуманы конкретными людьми по конкретным поводам и просто достаточно удачно встроились в жизнь. С другой стороны, никаким маркетингом и усилиями продавцов конфет и носков нельзя объяснить желание людей иметь вот такой специальный день в году, когда надо поздравить родителей. Если бы продавцы конфет были настолько всесильны, мы бы просто перечисляли им все свои деньги, оставляя немножко продавцам дешевой крупы. Но ряд дат отчетливо астрономичны и примерно соответствуют точкам на колесе года. Например, день святого Валентина тяготеет к Имболку, празднику даже не начала весны, а появления надежды на весну, а противоположный ему Сайман хорошо коррелирует с светским Хэллоуином, который про окончательную уже осень и встречу со смертью. У всех народов, живущих на земле, не могло не возникнуть праздника истиной весны – будь то Пасха или Остара (кстати, Ханна пишет, что про богиню плодородия и рассвета Эостру, от имени которой часто возводят английское слово, обозначающее Пасху, Easter – могли и наврать, потому что хороших источников, подтверждающих существование такого культа нет). Рождество, а также праздник святой Сессилии, очевидно связан с перевалом за зимнее солнцестояние – когда больше всего нужен свет новой звезды.

Что поражает в самых главных праздниках, так это то, что они одновременно и очень древние, и совсем новые. Рождество в отдельных своих частях было всегда. На римских сатурналиях уже украшали дом ветвями и дарили подарки (правда, только мужчинам). Но открыточное, “традиционное” Рождество с нами буквально лет сто пятьдесят, вдуматься только. Столетиями никому в голову не приходило, что это – самый главный семейный праздник, когда надо вот так нарядить дом, вот так сложить горой подарки для всех и вот так торжественно поужинать. Протестанты так вообще с большим неодобрением относились к идее отмечать Рождество, потому что в Библии такого праздника нет, и есть тут, очевидно, что-то греховное. Известны случаи, когда пасторов хотели отстранить от работы за попытку поставить елочку. А елочку они ставили, потому что у германцев была такая друидская абсолютно традиция – принести домой вечнозеленое дерево, что, конечно, не слишком интуитивно-понятно. И как-то она к Рождеству примагнитилась с помощью апокрифических совершенно историй о разных святых, о том, что звезда на верхушке – это звезда Вифлиема, а украшения и подарки – дары волхвов, и еще есть несколько прекрасных, хотя и не слишком почтительных рождественских хоралов, в которых Иосиф выражает разумное сомнение в истории, которую ему рассказывает о своем будущем ребенке Мария, а стоящая рядом вишня расцветает в неположенный сезон. Расхождения, когда праздновать Рождество, были не только у нас, многие протестанты праздновали, как мы, 7 января “Старое Рождество” – я, честно говоря, была убеждена, что “старый Новый год” – это только наше.

Какое-то время Рождество было праздником с застольем для взрослых. И только Чарльз Диккенс, написав “Рождественскую песнь в прозе” породил мечту о вот таком, в хорошем смысле, мещанском рождестве. Миленьком и уютном. А принц Альберт принес в Англию немецкую традицию наряжать елку, и гравюра, где он с королевой Викторией и детьми собрались вокруг красивой елки имела колоссальный успех в Европе и в Америке, где Альберту и Виктории аккуратненько заретушировали короны, сделав их просто изображением идеальной семьи. Всем захотелось такое, тем более, что для нарождающегося среднего класса такой праздник был вполне доступен. Плюс Рождество стало, прежде всего, детским событием, каким оно (в нашем случае, с смещением на Новый год) является и сейчас. Дальше было еще целых шесть человек, которые в США сбили образ Рождества в современный канон: вот с таким Сантой, с такими традициями и порядком. А кажется, что так было всегда – и, например, в сериале “Тюдоры” все участники периодически празднуют вполне современное Рождество с остролистом, хвойными ветвями и подарками друг другу.

И Пасху-то тоже отмечали не всегда! Тоже канон именно семейного праздника не так давно сложилось. И Карнавал/Масленица – тоже оформлялись постепенно, не то что бы “испокон веков” все делалось именно так.

Еще курс замечательно полезен для изучения малопонятных мне американских праздников. Оказывается, День сурка не придумали специально для фильма, во многих городках, образованных эмигрантами из немецкоязычных стран (а их было очень много, и то, что США говорит на английском, а не немецком, не было так уж предопределено) люди поддерживали друидскую же традицию гадания на каком-нибудь крупном грызуне, выходящим из спячки.

День матери придумала дочь героической активистки, которая очень много работала над распространением знаний об элементарной гигиене и санитарии среди женщин, которые тогда спасали жизни. И она всегда была страшно против коммерционализации этого праздника, кофеток и открыточек – вплоть до обращений к Президенту Гуверу с требованиями запретить им. А День Отца придумала другая женщина, в честь всех отцов, но изначально – в память о погибших шахтерах, которые осиротили свои семьи. Она с самого начала была очень даже за создание индустрии вокруг этой даты. День Благодарения – вообще целый детектив, невозможно так запросто даже воспроизвести всю интригу.

И вот День Благодарения, который чисто логически тяготеет к понятному для любой сельскохозяйственной страны дню урожая, навел меня на вопрос: как так получилось, что в нашем календаре традиционных праздников есть Рождество или его светский близнец Новый год, Пасха и ее отражение в советском круге дат – майских праздниках, есть 8 марта и 23 февраля, которые явно выражают собой символику первой робкой весны и любви, но нет никакого Дня Урожая. Осень наша темна и холодна – до самого Нового Года нет ничего, чтобы мы весело отмечали. Может быть, это потому что, на самом деле, Россия – давно совсем не сельскохозяйственная страна, а рабочий или служащий готов радоваться весне, потому что любой будет праздновать возвращение тепла и света, но осень для горожанина не несет ничего особо приятного. Не то что бы я хочу раздувать число нерабочих дней, но что-то тут не так, чувствуется пробел (особенно он чувствуется в начале сентября, когда отгорает золотая осень, и тьма сгущается до самого Нового года). Кажется, в нашем колесе года недостает одной важной спицы.