Что именно мы думаем, когда думаем? Как оформлен этот процесс? Как устроена внутренняя речь? Я за несколько месяцев прочитала несколько разных книг о проблеме самосознания – эфемерной и бесспорной сущности “я”, которая позволяет чувствовать себя как-то, а не просто отвечать сложной реакцией на совокупность внешних условий. Эта тема всегда была интересной с философской точки зрения, а сейчас на нее вспыхнул мини-бум, потому что накопился новый материал для осмысления: первые заметные подходы к искусственному интеллекту, чисто медицинские находки, проблемы биоэтики. Это больше не головная теоретическая проблема – например, к промышленному производству мяса из клеточных культур люди подошли очень близко (и книжечка об этом есть!), понятно, что может начаться третья сельскохозяйственная революция, переделывающая самый важный рынок в мире – рынок еды, и, конечно, чтобы люди согласились есть наггетсы из биореактора, важно не только делать их вкусными и дешевыми – все равно же ничто не может быть вкуснее стейка из настоящего бычка – важно показать, что у бычка и курицы есть настоящее самосознание. А ИИ – важнейший же вопрос, может ли искусственный интеллект иметь самосознании и можно ли допустить его появление или не допустить его.

“Голоса внутри” хороша тем, что погружается в конкретную грань этой большой проблемы: как внутреннее “я” выражает себя без коммуникации с другими? Это трудноуловимый предмет для исследования, потому что опереться можно только на то, что люди рассказывают о себе, и на довольно косвенные данные МРТ мозга в разных ситуациях. И все мы знаем, что мысль изреченная есть ложь – прежде чем что-то сказать, человек это формулирует, и ему, например, может казаться, что он вот так и думает словами и предложениями, а, на самом деле, это лишь грубый перевод с истинного языка внутреннего мира. А, чтобы действительно вынести вовне свою мысль, нужно написать целый роман, слова которого заставят откликнуться человека уже не на уровне слов, или написать картину, станцевать, сочинить фортепьянный концерт или сделать изящные математические выкладки.

При этом, часть людей утверждают, что они думают именно предложениями. Мне тоже так кажется, у меня внутренняя жизнь очень вербализированная. А другие утверждают, что словами не думают вообще, только облекают в речь, когда нужно другим что-то сказать! И обе группы смотрят друг на друга с общим выражением изумления: “Да ладно?” Большой вклад в изучение вопроса внес Выготский (вот же приятно, когда иностранные авторы не просто ссылаются на отечественных исследователей, а демонстрируют отличное знакомство с их работами). Выготский много работал с детьми и его версия состоит в том, что сначала ребенок просто учится говорить, повторяя за взрослыми отдельные слоги и слова, одновременно соединяя их с какими-то действиями и объектами. Это колоссальная работа, которую наблюдал, наверное, каждый родитель – я уже подзабыла, но вот недавно общалась с полуторогодовалой девочкой, еще не говорящей почти. Если ей сказать что-то вроде: “Хочешь слезть с дивана?”, она отвечает “Да!” и расцветает улыбкой чистого счастья от ощущения осмысленного диалога с другим человеком: “Вау, она меня понимает, если просто сказать, не надо тянуть или пальцем показывать”. В какой-то момент, дети много говорят вслух, но не для собеседника: “Вжжжжж, машинка вжжжж, бдщ”, а потом до них доходит, что тоже самое можно делать прямо внутри своей головы, можно строить сложные конструкции, а наружу выдавать только результаты. И постепенно внутренняя речь приобретает свои удивительные свойства, например, в ней появляются сложные понятия-гиперссылки, которые означают некое облако смыслов, а не одно конкретное значение, образуются готовые блоки, отрастают огромные стереотипные паттерны. Внутренняя речь более быстрая (4000 слов в минуту) и гладкая – те, кто заикается, утверждают, что в их внутреннем диалоге запинок нет, и на иностранном языке, если долго не говоришь, то думать легко, а разговор дается медленней.

Одной из главных задач автора была попытка понять, отличается ли структурно внутренний голос и внутренний диалог от речи. Данные сканирования МРТ показывают, что, в принципе, да, отличаются. Если попросить человека молча начать рассуждать про себя, то активируется не только речевая зона, но и другие области мозга. Также люди с поврежденной зоной Брока не остаются без внутреннего диалога. Как уже упоминалось в одной из других работ на тему, глухонемым шизофреникам навязчивые голоса являются в виде рук, знаками проговаривающими всякое разное. И еще глухонемые описывают, что их внутренняя речь строится на жестовом языке. Особенно интересно, что, если попросить испытуемого смоделировать какой-нибудь диалог, то вспыхнут еще и области, которые отвечают за “теорию ума” других людей. Внутренний голос – это немного другой, даже когда точно знаешь, что это ты.

В книге большое внимание уделяется, конечно, крайним случаям проявления феномена внутреннего голоса – ярким, характерным голосам, которые “громко” звучат в умах у некоторых людей. Это явление, оказывается, намного шире распространено, чем кажется, и выходит далеко за пределы диагностируемой психиатрии. Есть стереотип, что слышать голоса значит практически точно быть шизофреником, но нет, это спектр. Огромное количество людей живут с отчетливой и независимой от них внутренней речью, однако, не имеют никаких симптомов душевных расстройств. Это у них такое душевное устройство, богатый внутренний мир, в котором есть место для отчетливого потока мыслей, которые воспринимаются почти внешними. Ну то есть, когда кто-то говорит о голосе совести, об ангеле-хранителе или просто о внутреннем голосе, это может быть вообще не метафорой. У них в голове действительно есть квазиавтономная активность. И тут, конечно, вспоминается дико занудная и, возможно, завиральная работа Тонони об идее интегрированной информационной системе, которая порождает феномен самосознания. Его много цитируют в других книгах о самосознании, потому что идея соблазнительная: а что, если при достижении определенного уровня связности и способности к формированию циклов обратной связи при самонаблюдении, система неизбежно порождает сознание? Если объединить две таких системы достаточно плотными связями, то сознания сольются, если в одном мозгу произойдет по какой-то причине потеря нужного уровня связности с некоторой подсистемой, которая, при этом, сама по себе достаточна для поддержки самосознания, то будет в одной голове два сознания. Если что, пересказ идей Тонони есть в книжке Коха, которая уже и на русский язык переведена.

Но вот именно автор к Тонони не цепляется, а говорит другую вещь, почерпнутую, опять-таки, у Выготского: если внутренняя речь – это освоенные и интернированные диалоги с другими людьми, то вся внутренняя жизнь взрослого человека основательно опирается на этот инструмент диалога, и мышление есть диалог со множеством голосов, которые мы можем или различать, или почти не выделять как что-то самостоятельное. Тут автор подтягивает еще и Бахтина, чем окончательно меня покупает. А Бахтин указывает, что нет диалога без наличия отчетливо разных позиций (тут стоит вспомнить плохие художественные произведения, в которых герои настолько не выписаны, не имеют никаких своих отдельных позиций, что диалоге разваливаются с первой реплики).

Как говорил Рэй Брэдбери, каждый писатель слышит голоса. И вот это умение внутри себя собрать хор разных точек зрения, собственно, позволяет писать прозу. Насколько голос ощущается независимым, отдельным, уже определяется индивидуальными особенностями человека. Тут нельзя не вспомнить идею музы или гения, который слетает и диктует готовый текст. А что, если для некоторых это тоже не метафора, у них правда так голова работает: процессы мышления настолько разведены по разным позициям, что возникает эффект отчуждения. Пока читала, подумала, что моя личная беспомощность в попытке написать любой художественный текст, может проистекать и от того, что у меня поток мышления абсолютно один, у меня нет никого, кроме меня в голове. Я иногда терапевтически говорю себе: “Давай, Катя, ты это можешь”, но только потому, что вычитала в другой книжке про голоса о действенности приема. Он правда действует, особенно на каком-нибудь двенадцатом повторе третьего подхода. Возможно вместо курсов креативного письма начинающим авторам стоит думать больше об эмоциональном интеллекте, умению иметь дело с другими людьми и четко различать позиции.

Отличная, в общем, книжка.