В спорном, но увлекательном курсе о дофамине есть тезис, что человек выстраивает образ будущего теми же участками мозга, которыми создает картину прошлого. Мне эта идея кажется крайне богатой, потому что без привлекательного представления о завтрашнем дне очень трудно вообще что-то делать. Возможно, тезис верен не только на уровне одного человеческого мозга, но и для общества в целом. Поэтому так важны хорошие книги по истории с хорошими историями. Не противные эти, где хруст французской булки и холопское умиление господскими нарядами, а исследования настоящих достижений.
“Купчихи, дворянки, магнатки” как раз так написаны. Книга не сахарная, Российская Империя не была страной равноправия и всеобщего женского предпринимательства – автор пишет, что в 1832 году женщины владели 494 фабриками из имеющихся в стране 5349, из них половина – 241 хозяек были дворянками, 172 – купчихами, 48 – мещанками, 16 – крестьянками и 7 человек прочих. Меньше 10%, кто-то из этих хозяек были номинальными владельцами, большинство дворянок получили актив в наследство от родителей или мужа, купчихи представляли первое, второе – или, очень редко, третье поколение бизнес-династий. Не самая потрясающая статистика, но видно, что женщины, владеющие производствами, были заметной силой. При этом, в работе анализируется только промышленность, я думаю, что в других отраслях распределение могло быть лучше. Косвенные данные – но, например, в 1830 году из 9842 каменных и деревянных домов в Москве купеческое сословие владело 2165, из которых мужчинам принадлежало 1540 домов, женщинам – 625. Как-то уже повеселее.
Законодательство, которое описывается в книге, выглядит тоже прогрессивным: женщины владели своим имуществом, права на приданное оставалось за ними, можно было заключать все возможные сделки. Ограничений на вступление в купеческие гильдии по половому признаку не существовало, и даже была небольшая инновационная льгота – женщины, владеющие типографиями и фотоателье, платили только минимальный взнос, и могли не покупать купеческое свидетельство.
Книга балансирует между двумя жанрами – в ней чувствуется генокод большой академической работы, но заметна и авторская задача сделать текст доступным. Ну не знаю, я бы статистики оставила больше-больше, раздел с источниками бы вернула обратно, потому что здесь его просто нет, а только список купеческих мемуаров, которые использовались при подготовке, был бы для многих полезен. И сама книга разбита на две части – описание женского предпринимательства как явления короткие биографии известных женщин. Это интересно, но надо немного настроиться.
Там есть своя доля романных совершенно сюжетов (тут и подумаешь, что современных исторических романов страшно мало, одного Иванова на всех не хватит) и замечательных деталей. Что-нибудь из серии анекдотов о бабушке Анны Керн Агафоклеи Полторацкой, которая так любила Екатерину II, что купила после ее смерти все рубахи и других уже не носила.
Во второй части, к сожалению, удалось собрать только истории аристократок и женщин из купеческих семей. Как бы хотелось узнать о жизни крестьянской вдовы Дарьи Андреевой, которая в 1814 году вступила в третью гильдию московского купечества. На тот момент ей было 60 лет, в семье числилось еще двенадцать человек. Вопрос о вступлении решался в Сенате, поручителями выступили три московских купца – бывших жителей соседних деревень. Как поступила в купечество отпущенная от помещицы Мясоедовой дворовая девка Дарья Подобедова? Экономическая крестьянка деревни Денисово Калужской области вдова Авдотья Горностаева с тремя сыновьями, пятью дочерьми и их семьями? Огромная несправедливость, что такие потрясающие истории остались неизвестными, потому что эти люди и их дети еще не писали мемуаров, и про них никто не писал.
Как же здорово, что сейчас люди много пишут о себе и друг о друге. Я думаю, что все истории надо записывать. Что американская традиция, чуть испытать что-нибудь не совсем обычное, так сразу целую книжку писать и издавать – хорошая. И мы не понимаем, что важно, а что нет – как никто не мог подумать, что судьба отпущенной дворовой девки, ставшей купчихой по своему праву, а не женой купца, на самом деле, имеет значение, и эта женщина заслуживает, чтобы ее биография сохранилась.