Едва ли не все социальные антиутопии про ужасы тоталитаризма построены на одном фокусе: придумывается уберсхематичное общественное устройство с цветовым делением штанов и на его рубленом фоне показывают более-менее реалистичных людей – насколько у автора хватит умения. Что «Рассказ служанки», что «1984» так сделаны. Контраст между ходульной схемой и втиснутыми в неё персонажами создаёт интересный эффект.

В «Рассказе служанки» это здорово сработало – Оффред ужасно жалко в ее безнадежном страдании посреди белых с красными и чёрных с синими. Теперь автор решила разъяснить детали, как именно устроена Гиллеад, как они дошли до такой жизни, как мужчины разделили с женщинами зоны тотального контроля, как именно устроены школы для девочек из хороших семей, как живут тетки, как работает разведка и контрразведка, почему окружающие цивилизованные страны терпят такого удивительного соседа. Притча о насилии и власти превратилась в шпионский триллер про двойного агента, который разыгрывает длинную спецоперацию с сливом компромата. Там адская многоходовка, в результате которой человек дико хитрым способом делает то, что и десять лет назад мог делать – что вызывает некоторое недоумение. Можно, конечно, списать на чистую любовь к интриге. Книжка сильно тяготеет к многочисленным yang adult романам-антиутопиям. Плюс немного Санта-Барбары с потерянными родственниками.

Я от книги ожидала другого – пересмотра представлений о тоталитаризме с точки зрения современного понимания, как это устроено. «Рассказ служанки» вышел почти в 1984 году, что символично, и тогда вполне разумно было представлять себе общество тотального контроля как сословно-кастовую систему, где за каждым углом стоит ангел с пистолетом. В 2019 году мы уже знаем, что есть намного более эффективные способы контроля граждан, хотя от автора калибра Этвуд я бы ожидала чего-то более визионерского, чем воспроизведение того, что уже показали в «Чёрном зеркале» в Гиллиад 2.0. Но книжка – абсолютный, полный сиквел.

Не смотрела сериал по «Рассказу служанки», но прочитала, что там первый сезон сюжетно совпадает с романом, а второй сезон уже полностью сценаристы придумали. Мне кажется, что сиквел от Элвуда появился, в том числе, благодаря успешному сериалу, и то, как соотносятся эти два продолжения, было бы интересно разобрать. Казнят ли в сериале государственных преступников, отдавая их на растерзание служанкам? Обрели ли тетки могущество, превышающее в чем-то власть командоров? Отправляют ли по всему миру жемчужных девушек – миссионерш?

Покупала аудиоверсию, она очень хорошо сделана, оптимально сбалансирована между прямой начиткой и аудиоспектаклем. В тексте, наверное, не дочитала бы.

Эндрю Соломон сделал для Audible аудио-проект, автор очень добросовестный и всегда круто работает, поэтому получилась многоголосая аудиокнига о разных сложных вариантах семьи в современном мире, основанная на тридцати его интервью с разными людьми.

Мне эта тема кажется очень важной. Как справедливо отметила Екатерина Шульман, главной угрозой институту семьи являются вовсе не нетрадиционные браки всех видов, а крайне соблазнительная практика жить в одиночку. Сейчас работающий профессионал в большом городе может выстроить себе абсолютно прекрасную соло-жизнь. Молодым и сильным круто жить самим по себе, это потрясающий уровень личного комфорта, что бытового, что душевного, плюс много дружеского общения и качественной социализации. От этого очень трудно отказываться в пользу семейной жизни, которая придает бытию много глубины и богатства, но, объективно, сложнее. Статистика показывает, что число одиночек в городах растет, для них создается все больше и больше разных удобных сервисов – так что, если уж считать семьи чем-то важным для общества, то нужно поощрять все варианты, а не только рекламу майонеза, где два разнополых родителя воспитывают двоих румяных детей, а еще у них есть золотистый ретривер.

Я ожидала от этой работы Соломона чего-то вроде сиквела “Далеко от яблони” с упором на самые разные семейные конструкции. Там самая интересная и сбалансированная семья оказалась у самого автора: он с мужем воспитывает двоих детей, для одного из которых суррогатной матерью выступила женщина, для которой муж Эндрю стал донором спермы. Шестеро взрослых и четверо детей связаны довольно запутанными отношениями, плюс еще родственники, но всем довольно комфортно. Остальные кейсы из книги не такие уж новаторские, Соломон больше прорабатывает общественно-значимую повестку, чем ищет заявленные в названии проекта новые семейные ценности. У него там семьи усыновителей, приемные дети, однополые семьи (вот они скучные, консервативней и добропорядочней традиционных семей), “радужные семьи”, куда принимают молодых взрослых, нуждающихся в помощи, родители-одиночки, полиаморы и полигамы. Полиаморы и многоженец тоже скучные, какой-то добросовестный, ребяческий разврат. Девушка второй женой пошла вообще только потому, что у ее дома отчим бил.

Интересная есть глава о закрытой и открытой модели усыновления. Оказывается, все больше сторонников открытости, когда ребенок, приемные родители и биологические родители сохраняют тесную связь, ребенок не теряет знание о своих корнях, и ни у кого не остается страшного пробела в прошлом. Не то что бы новая идея: у некоторых народов принято передавать первенца старшего сына на воспитание дедушке с бабушкой, чтобы он был их последним ребенком и ответственным за их благополучие в старости. Из рассказов помню о знакомых знакомых, которых передавали на воспитание сестре матери или другим родственникам по каким-то обстоятельствам. Ну и барон Геккерн, например, усыновил Дантеса – уж точно открытое усыновление было.

Соломон круто берет интервью, потому что он внимательный и добрый, это главное. И как-то технически все так сделано, что “полевые” записи – из домов участников проекта, из зала суда и с улицы – звучат замечательно чисто. В конце он сообщает, что пишет книгу об институте семьи. Я, конечно, куплю, но надеюсь, что в книге он возьмет, как обычно, 300, а не 30 интервью, и это будет более глубокая работа.

The Heart Goes Last: A Novel

Моя Москва – как дворец памяти Ганибала Лектора, вдоль домов и на перекрестках с длинными светофорами расставлены все книжки, которые я слушаю в машине. Иногда я проезжаю мост или площадь, и в памяти всплывает кусок из работы о психопатах. Или что-нибудь из средневековой истории. Как повезет.

+ 8 выездов в космос ледяной, еще одна книжка Атвуд, которую я, в общем, не люблю и считаю несколько переоцененым автором. Но как расказчик историй она очень ок, роман посвящен вопросам любви и свободы. Если в самой известной книжке Атвуд “Истории служанки” вымышленное постапокалиптическое общество состоит из доминирующих мужчин и угнетенных женщин, то в локальном постапокалиптике “Сердце умолкает последним” сплошная girls power в двух ее стандартных вариантах – через открытое превосходство и через обыкновенную женскую хитрость.

Сюжет раскрывается в синопсисе: молодая пара, поставленная в трудные обстоятельства, соглашается на пожизненный контракт, суть которого заключается в том, чтобы быть жителями закрытого городка, обслуживающего тюрьму, и половину времени сидеть в этой же самой тюрьме. Здесь автор слегка дает “Степфордских жен” – городок погружен в стилистику пятидесятых, ну и э, за красивым фасадом разные плохие вещи тоже происходят.

В финале обнаруживается, что настоящая любовь отличается от искусственной, но не так, как этого хотелось бы участникам событий. И да, вязаные мишки – не те, чем они кажутся. Дважды. Аудиоверсия хороша. Поскольку я сейчас езжу в машине каждый день: пол часа утром и полтора (при хороших раскладах) по тому же маршруту вечером, развитие искусства создания идеальных аудиокниг меня очень радует. Особенно здоровски получилась женская роль (в книжке перемежаются главки от имени главного героя Стэна и главной героини Шарлин), даже хочется купить еще какую-нибудь аудиокнигу, начитанную этой Кассандрой Кэмпел. Она, правда, больше по романам, которые для меня слишком романтические, но это могло бы пойти: The Girls of Atomic City: The Untold Story of the Women Who Helped Win World War II.

Прослушала автобиографию Хокинга My Brief History. Начинала читать книжку его первой супруги Travelling to Infinity: The True Story Behind The Theory of Everything, но эта прекрасная женщина написала слишком уж блеклую автобиографию на фоне великого мужа, я не осилила.  Для комплекта посмотрела оскароносный фильм The Theory of Everything, который, в свою очередь, симметричен оскароносному Still Alice и более отдаленным Играм разума. Фильм – памятник первой жене, впрочем, довольно симпатичный.

По автобиографии My Brief History почти нечего сказать. Выдержанная автобиография. С большим удовольствием услышала много ссылок Хокинга на советских и российских ученых и узнала, что он шесть раз летал в СССР для встреч с коллегами. В первую поездку его подбили распространять какую-то религиозную литературу, но дело замяли. Он вообще очень уважительно ссылается на всех, кто как-то помог или повлиял на его работу, красивый жест со стороны научной суперзвезды.

В завершении он рассказывает, что болезнь стала отчасти его благословением. До диагноза Хокинг был способным, но довольно ленивым студентом, в Оксфорде он, в среднем, уделял внимание занятиям час в день. Когда врачи сообщили, что жить осталось два года, парень собрался и стал тем, кем мы его знаем. Сам он не без юмора замечает, что многим обязан тому, что ему не приходилось нести обязательную для других профессоров нагрузку в виде преподавания у младшекурсников и участия в совещаниях.

Я надеюсь, что Хокинг протянул намного дольше отпущенных двух лет не только на силе воли. Мне нравится идея, что мы, люди, выполняем для Вселенной функцию наблюдателей, без которых многие квантовые процессы идут не так. Тогда Хокинг – лучший наблюдатель из возможных, и, скорее всего, будет жить вечно.

Дослушала “Теллурию” Сорокина в превосходном исполнении Дениса Некрасова. Устройство этой книжки таково, что малейшая попытка рассуждать о ее содержании превращает критика в тыкву – я прочитала десяток разного качества отзывов, все авторы, даже умные, кажутся идиотами. Я думаю, это гениальное писательское супероружие, изобретенное Сорокиным – превентивное изничтожение любого критика.

Поэтому я, как всегда, про себя. Пока слушала, я думала, как же здорово, когда человек понимает суть своего дара и смиряется с ней. Многие страдают от того, что хотят иметь другое, соседское призвание, и тем из них, у кого есть собственный талант, только труднее. Опра хотела вести новости в прайм-тайм, но ее выгнали за неуместную эмоциональность, Андерсон хотел рассказывать сказки детишкам, но детишки его не любили, Сталин неудачно стишата писал. Вот и Сорокин – все, что я читала у него “с сюжетом” было тяжелым и неудачным. “Лед”, например – бы-бы-бы, бы-бы-бы, одно мучение. Его литература – это чистый дар видения. “Метель” в этом смысле показательна – ничего нет, кроме ослепительно-яркой картинки. В одном курсе лекций я услышала очаровательный тезис: что такое литература – правда или ложь? С одной стороны, это точно не правда, все придумано, но ведь и не ложь. Литература – это сон. Стивенсон так описывал появление “Острова сокровищ”: лежал в жару, смотрел на сундук в углу и увидел в лихорадочном мареве единую картинку – пираты, паруса, карта.

В “Теллурии” видно, как автор делает в точности то, что у него получается лучше всего, и не делает того, что не получается. Никакого сюжета, развития, только картинки. Если бы кто-то, не обладающий этим специфическим даром короткого видения, поставил себе формальную задачу написать пятьдесят разных зарисовок, он бы сделал пять-десять штук вдохновенно, а остальные бы вымучивал. У Сорокина они все здоровские, и кажется, что в итоговый текст не вошли еще пятьдесят, ничем не хуже.

Вот он, волшебный рецепт: изо всех сил делать то, что органично, и не делать того, что чуждо.