Моя главная книжная загадка Барселоны: почему нет горы англоязычных биографий Антонио Гауди? В современном мире любая значимая фигура отращивает длинный хвост из книг. Я даже не о Черчилле или Элвисе, у которых этих биографий тысячи, возьмем хотя бы Элеонору Рузвельт или Терезу из Лисекса – центральные фигуры нишевых культов, можно полки заставить соответствующей литературой. Про Гауди почти ничего, если не считать многочисленных альбомов с фотографиями.

Меня занимает и поражает не столько это:

сколько это – мешочки с песком, натягивающие нитки – если перевернуть, то получится структура колонн и несущих конструкций собора. Так Гауди вычертил свои странные, под странными углами идущие линии.

Откуда взялся этот суперпродуктивный человек, как он думал и работал, в чем интеллектуальная история Архитектора? В большом книжном магазине Барселоны я нашла полку с биографиями:

кого угодно, о ком захочется почитать в Каталонии, но не Гауди. На Амазоне продается эта работа:

не имеющая электронной версии (существует русский перевод с кошмарным названием “Гауди – тореодор искусства”, которое напечатано уже давно, и продается, наверное, только в букинистических магазинах). Может быть, японцы издали сто исследований пути Гауди-сан? Это же они считают архитектора культовой фигурой и воплощением абсолютной этики призвания. Может быть, каталонцы написали на каталонском множество трудов о человеке, на которого молиться должны всей Барселоной, и не дают переводить? В каталонском Политехе отдельная кафедра Гауди есть! Загадка, загадка.

Я начну с главы в изначальной, гигантской версии уже прочитанной мной “Волшебнице Барселоны”, которая называется просто “Барселона”:

Если кто-то поедет из США, привезите мне книжку Ван Хенсбергена! Я вам перечислю деньги на карту для покупки. Или мне придется заказывать ящик бумажных книг с Амазона, а у меня еще не скопилось достаточно пунктов в виш-листе.

И еще о книгах Барселоны. В магазине при научном музее увидела странный и яркий комикс о динозаврах:

Удивительно красиво издан, переплет с тиснением, лаком и внутри непонятный, но тонко прорисованный графический роман из жизни ящеров. Долго думала над ней, но не купила – Косте не понравилось, а сами по себе книги я не коллекционирую.

а вот слегка завиральная (в том смысле, что такие книжки больше покупаются, чем потом используются), но славная – про то, как с ребенком рисовать самые разные карты:

Внутри заготовки для карт и списки идей.

Как любому человеку, рисовавшему в детстве карты несуществующих стран, мне это очень понравилось – и да, очень важно учиться этому сразу. Я где-то читала, не знаю, насколько правда, что в некоторых культурах люди вообще не понимают, как читать карту, не могут применить план к территории – малайцы, индонезийцы, например. Судя по моему опыту езды на такси в Сингапуре, Индии и на Бали, что-то такое есть. Помню, как однажды мы с мамой и сестрой ездили на крошечной машинке, волочащей дно под грузом наших чемоданов, навьюченных на крышу, юный водитель смотрел на распечатку схемы проезда и по кругу пел, молился и плакал, но не мог найти нужного места. И так мы провели вечер. А потом я нашла дорогу. А потом выяснилось, что все это время нас в аэропорту ждал лимузин из отеля. Карты – важная штука.

Книжку с идееями я не купила, потому что у меня не складываются отношения с готовыми наборчиками и альбомчиками, я – советский ребенок, который зачищает напильником технические заусенцы на конструкторе, прежде чем начать его собирать. Поэтому мы  с Костей возьем чертежные листы А3 и нарисуем свои карты сами.

В ноябре 2008 нам с мужем был нужен короткий отдых. Я искала место, куда не так далеко лететь, и чисто географически нашла Дамаск. В моем представлении Дамаск располагался где-то между популярным Стамбулом и опасным Багдадом – третий город из восточных сказок. Самый древний из ныне населенных людьми городов. Я купила Lonely Planet и получила для нас сирийские визы.

Примерно в это же время моя знакомая путешествовала по отдаленным провинциям Индии и рассказывала, что по прилету в нашу стерильную, тихую и безлюдную Москву, ей хотелось обнимать полы Домодедово. А через месяц хотелось вернуться обратно. Когда наш самолет из Дамаска сел в Шереметьево, я ее вспомнила и подавила желание прильнуть к родной земле – это потребовало некоторого самообладания.

Не то что бы в Сирии было так уж ужасно, в конце концов, мы с мужем провели юность в городе Ростове на Дону девяностых годов, поэтому нас довольно трудно развести, но постоянно сопротивляться жуликам в такси, отеле, на рынке и везде довольно утомительно. Дамаск и до войны не был особенно милым местом. Основная точка притяжения – небольшой старый город с мечетью, старым дворцом и сплошным рынком. Остальное, в общем, усредненный кабул. Движение беспорядочное, еда плохая. Машины заправляют какой-то дрянью, производящей невыносимый выхлоп. В хамамах грязно и холодно. Все направленно для собственного употребления, а не для услаждения туристов: кажется, что за тусклыми стенами прячется тысяча и одна ночь, но чужакам ничего не видно.

На подступах к мечети, которую перестроили из христианского храма, который построили на руинах римского святилища Юпитера, которое построили из камней древнего капища – галереи крытого рынка, в крыше дырки от обстрелов авиации во время второй мировой. Продают разное – помню грубое оливковое мыло и абрикосовую пастилу. Дальше в рядах условно-антикварных лавок продавец так загипнотизировал меня, что я купила двенадцать крупных резных бусин из нефрита, даже не представляю, зачем.

В одном из магазинов мужу практически насильно подарили булавку с портретом возлюбленного Президента.

Самое большое сожаление о Дамаске – это то, что мы не встретились с уличным рассказчиком. В те годы на определенное место по вечерам приходил storyteller, один и тот же человек всегда, который рассказывал и представлял в лицах разные истории и сказки. Говорят, незабываемое зрелище, даже арабский не нужен, чтобы почувствовать – это теже самые истории, которые рассказывали караванщики у костров в пустыне. Бесконечно старые, всегда одинаковые истории. Так жалко, что разминулись. Еще мы не нашли на кладбище могилу ученика Пифагора. Бродили среди белых табличек с вязью, пока не устали.

Зато доехали до Маалюлы, последнего места на Земле, где жители до сих пор говорят на арамейском. Говорили. Там есть довольно скучный на наш светский взгляд монастырь святой Феклы и отдельная часовня, где красивая девушка прочитала нам небольшой кусочек из Нагорной проповеди на языке первых христианских проповедников, которые не считали себя христианами, даже не знали такого слова. Это был центральный момент поездки – ощущение древности и сложности, крайней сложности. В подземелье было холодно и полутемно, девушка читала слегка нараспев,  я думала, действительно ли это “Отче наш” или она прикалывается над туристами, воспроизводя список покупок, действительно ли их арамейский – это тот арамейский, как удивительна хотя бы возможность, что кто-то может в быту говорить, как говорили люди, придумавшие историю, которая через несколько столетий так впечатлила Павла, что он увидел в ней ослепительное видение уже настоящего христианства с его “Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное”.

Теперь уже все, паспорта с сирийскими визами недействительны, и, возможно, нет на свете ни девушки, ни рассказчика с рынка, ни даже противных жуликов-таксистов. Библейского осляти из ущелья св. Феклы уж точно нет. Одна надежда, что фулиш и хангри, немудрые и немощные все-таки посрамят сильных.

Мне даже не понадобилось загадывать желания под падающие звезды – моим желанием и было долго смотреть в звездное небо над головой. Вокруг нашей фермы нет ни городов, ни фонарей, ни даже сколько-нибудь заметных деревень, поэтому засветка отсутствует и небо выглядит совсем не так, как мы привыкли. Оно черное и полно звезд. На небе горит Млечный путь. Чем дольше смотришь, тем больше звезд для тебя появляется.

Восприятие явлений природы требует некоторой внутренней подготовки. У человека слишком плохой глазомер, чтобы оценить действительно большие масштабы. Я помню, мы с мужем ездили смотреть на гигантские секвойи – там первое впечатление – это отсутствие острого впечатления: ну деревья, ну большие. Шерман? Ну Шерман. Нужно что-то с собой сделать, чтобы осознать, что перед тобой – одно из самых старых и самых больших живых существ в мире. Весит, как несколько голубых китов. Во времена Христа ему уже было пол тысячи лет. Может быть, это только моя особенность, но у меня так: я думаю о фактах и потом впечатляюсь мыслью, что Шерман стоит здесь века и века, а мы, как мошки, слетаемся к его  основанию. Каждый раз разные. Тогда пронимает.

Так и с персеидами. Само по себе это же не самое изумительное зрелище: небо, звезды, короткие нечастые росчерки падающих искр. Нельзя просто выйти, задрать голову и проникнуться. Нужно дать время глазам и уму, чтобы перестроиться. Мы с мужем забрались на плотно скатанные рулоны из чистой пшеничной соломы, забрались в спальный мешок и долго лежали, глядя в наше собственное небо над нашей собственной землей. Работники, понятное дело, попадали спать намного раньше, потому что им в пять доить и пасти. Гуси по привычке спасали Рим, тихо гогоча на наши голоса. Козел уговаривал козу. Осколки хвоста кометы падали. Я думала, что могу основать атеистически-мистический культ Квантовых Свидетелей, основанный на идее предназначения человека как наблюдателя квантовых процессов, без которого процессы пойдут не так. Я могу написать на эту тему несколько книжек, продавать телескопы, учебники физики и проводить опен-эйры, когда Квантовые Свидетели будет собираться и коллективно смотреть в небо. Сказочно разбогатею.

Да, в следующем году я хочу устроить в это же время вечеринку на ферме: будем есть молодого барашка, пить и вместе смотреть в небо. Можно будет или в астрономию уйти и позвать кого-нибудь, кто расскажет, как называются созвездья, или про моральный закон внутри нас поговорить.

Фотография в посте, к сожалению, не моя. Звезды не сыплются с неба одновременно!

Тарт права во всем – я бы тоже с таким не рассталась по доброй воле.

Мне самой смешно, что мы специально ехали 60 километров из Утрехта в Гаагу, чтобы посмотреть одну-единственную крошечную картину. Но это было очень здорово on so many levels. Муж даже не спрашивает, что еще я читала – вероятно, радуется, что чтение привело в красивый милый музей, а не в дом Анны Франк.

Дело же не в конкретной картине, а в том, что все обретает смысл, если про него рассказана хорошая история. И ехать долгие километры за Щеглом – замечательно, потому что Тео такие же долгие километры ехал с Щеглом на дне сумки, и потом катался по мокрому и холодному, как сейчас, Амстердаму, чтобы вернуть картину. Все история. Я даже купила себе лучшую репродукцию в магазине при музее, хотя она почти не похожа на настоящего Щегла. Репродукции – ничто, слабые призраки настоящих картин. К настоящему щеглу я еще приеду, и он будет точно таким же, как сейчас, а я уже нет. Тоже здорово.

“Чемоданное настроение. Правила самостоятельных путешествий”, Дарья Сиротина.

Мамам такое хорошо дарить. Объяснения ясные и красивые фотографии.

Сусальным золотом горят

В лесах рождественские елки

О. Мальденштам

Андерсеновская картинка: добрые друзья – король-утопленник, строитель волшебных замков, и красавица-императрица, которая носила бриллиантовые звезды в волосах (была убита) превратились в сувениры на рождественских ярмарках.

В нашу мюнхенскую поездку мы ездили в Нойшванштайн, стояла идеальная романтическая погода – осенний снег с дождем. Я предлагала концлагерь в Дахау, но муж отказался наотрез, он не разделяет моей мрачной обсессии. Поэтому мы поехали в замок-мечту о замке.

Это очень странное место. Вы все видели фотографии на обложках коробок с пазлами – неправдоподобно красивый замок в окружении гор, я даже купила три открытки с штемплем-лебедем на обратной стороне и отправила их родственникам. Впервые в жизни делаю такую вещь. Сам замок можно обойти вокруг без билетов, основное великолепие Нойшванштайна, на мой взгляд, проявляется при взгляде извне. Все, как в отдельных локациях Baldur’s Gate (по моим меркам, это очень красиво). Внутрь пускают организованными группами с обязательной экскурсией, фотографировать нельзя. Экскурсия скучнейшая, никакая для такого потрясающего объекта. При другой дирекции там бы кипела жизнь – программы для любителей оперы с исполнением Вагнера, программы для детей, “ночь в замке”, поиски Спящей красавицы, история “Лебединого озера”, еще десятки проектов в замке и окрестностях. А так – пусть каждый вечер поминают добром Людовика второго и Уолта Диснея, которые подарили им полтора миллиона туристов в год.

Да, Дисней. Все знают историю о том, что он вдохновился Нойшванштайном при создании замка спящей красавицы, но мне показалось, что он позаимствовал не только знаменитые легкие башенки:

Все леса диснеивских мультиков с их белочками и оленями вполне могут быть отражениями “Сада волшебника Клингсора”: “Белоснежка” вышла на экраны в 1937, Дисней посетил Нойшванштайн в тридцатых годах

Лес из относительно недавнего мультика, нарисованный совсем другими людьми:

Когда-нибудь надо будет почитать об мотивах и культурных кодах в анимации Диснея – главное не скатиться в дэнбрауновщину и не придавать слишком уж большого значения тому, что все птички и белочки живут в лесу, по которому проходил Парсифаль.

Для путешествия купила два путеводителя в электронной версии и прилежно их читала в самолетах. Особенные надежды у меня были на путеводитель по Майорке: за шесть дней на острове можно замечательно объездить все неочевидные и малодоступные объекты, которые невозможно посмотреть в пару дней. У путеводителя по Италии была обратная задача: мы ехали из Милана в Рим, останавливаясь на день в городах по дороге: Болонье, Флоренции и Тиволи – от путеводителя требовался супер-стар-шот-лист на каждый город.

Теперь не знаю, буду ли еще когда-нибудь покупать цифровые лонли-планет, потому что более неудобную вещь трудно себе представить. Они сделаны так, что быстро собрать выборку ключевых объектов для маршрута можно только через механизм хайлайтов, которые в киндле довольно неудобные. У меня так и не получилось с помощью этой книжки построить списки деревень, крепостей и пещер и оптимальные маршруты для их объезда. Даже о ключевых событиях вроде ежегодной майской ярмарке в Синью я узнала из викитревел – упоминание ярмарки есть в путеводителе, но его сложно уловить и сложно потом найти, чтобы уточнить дату.

Пока писала, вспомнила о практически неиспользованном путеводителе по Израилю, который я покупала в феврале этого года:

Тоже большой пользы не принес. Бумажные версии Lonely Planet, которых я успела купить немало, обеспечивают минимальную структуру за счет носителя, можно довольно быстро найти нужный объект. Электронная версия превращает описание достопримечательностей в сплошной поток, из которого трудно что-то выудить. И искать в них, как ни странно, сложнее, чем на бумаге.

При этом, содержательно и стилистически Lonely Planet мне симпатичны. Возможно, это чистая сентиментальность – я когда-то с большим воодушевлением прочитала книжку основателей издательства:

Замечательная история сразу обо всем: о бизнесе, о семье, о путешествиях. Я писала об этой книжке в своем блоге LJ – издательскому дому она принесла только от меня долларов триста, не считая комиссий за бронирование отелей, которое я иногда делала через их сайт. Любопытно, что в электронном виде этой книжки нет, на сайте LonelyPlanet.com она не продается, издание было всего одно – в 2007. Я же купила Unlikely Destinations в букинистическом магазине в Сиднее. Она до сих пор у меня есть, вся утыканная закладками.

Еще Lonely Planet познакомил нас с замечательным Альберто, знатоком архитектуры и истории Лимы. А однажды мы потратили часа три на Бали, чтобы добраться до семейного ресторана из Lonely Planet, который описывался, как жемчужина простой и вкусной гастрономии. Ресторан оказался посредственной забегаловкой на четыре столика, за каждым из которых сидели люди с LP в руках. В зал иногда выходил очень старый китаец, видимо, чтобы убедиться, что магия все еще работает, и его растворимую лапшу покупают втридорого жертвы “Lonely Planet effect”. Надеюсь, у него в углу стоит святилище с логотипом LP, на которое он молится каждый день.