Smoke Gets in Your Eyes: And Other Lessons from the Crematory
Когда дым застилает глаза: провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория
Юная дева с Гаваев устроилась работать в калифорнийское похоронное бюро с собственным маленьким крематорием, и ей там понравилось. Поэтому она завела ютюб-канал Ask a Mortician, отучилась в специальном учебном заведении для работников сферы ритуальных услуг, запустила блог Order of the Good Death и написала книжку “Дым лезет в глаза и другие уроки из крематория”.
Это хорошая книжка. Похоже, американская образовательная практика всех гонять на занятия по creative writing дают результаты. Вот девочка-могильщик написала, может, не слишком глубокую по уровню философского обобщения, но отличную, увлекательную книжку, в которой небольшие анекдотики из повседневной жизни крематория сочетаются с культурологическими заметками (незанудными), историями из жизни автора вне мертвецкой, и все это закругляется в аккуратный нон-фикшн с идеями.
Главная мысль автора Кейтлин сопряжена с тем, что более громко говорит хирург Атул Гаванде в своей отличнейшей книге, которую я могу только порекомендовать “Быть смертным”. Они оба пишут, что умирание и смерть пора снова вернуть как семейное дело, потому что сейчас это отобрали больницы и конторы ритуальных услуг. Как автор узнала на личном опыте, гробовщики часто врут семьям, что тело необходимо немедленно увезти из дома в морг, обязательно забальзамировать и так далее. Хотя ничего такого ужасно опасного в санитарном плане тело собой не представляет, и закон не требует него немедленного удаления в некое Специальное Место. Просто так выгодно. В итоге семьи лишаются прощания, получая взамен странную казенную процедуру демонстрации подкрашенного покойника в открытом гробу перед кремацией или захоронением, которое у американцев тоже устроено достаточно специфично.
Бальзамирование – золотое дно американской похоронной индустрии – пришло в практику после Гражданской войны, когда родственники погибших в боях могли довезти тела до дома только забальзамированными, потому что очень много людей погибло и невозможно их было транспортировать по жаре достаточно быстро. Прямо в армейских лагерях бальзамировщики ставили свои палатки с рекламой “У нас трупы никогда не чернеют” и образцами работ. Дальше традиция как-то прижилась, хотя больше нигде бальзамирование не является такой уж популярной услугой. Во-первых, это дорого. Во-вторых, несколько противоречиво: бальзамировщики упирают на идеи “достойного погребения” и “естественного вида”, тогда как процесс бальзамирования – какой угодно, но не “достойный”.
Надо отдать должное Кейтлин, печальные детали она описывает натуралистично, но деликатно (гурп-гурп-гурп, чавкал отсос). Правда, деликатно. Просто она глубоко верит, что не нужно жеманничать перед лицом смерти, пытаться как-то ее красивей представить, чем все есть на самом деле, поэтому пишет, что кости потом приходится доизмельчать в кремататоре, “пыль, сделанная из людей”, покрывает все, глаза не открываются, потому что под веки вставляются специальные такие штуки с крючочками. Тем не менее, дело не в этом всем, а в любви, и главное – это любовь, кратковременность жизни, общая хрупкость и ценность бытия. Человек, который каждую неделю сжигал тела младенцев и самоубийц, что-то об этом знает.
В книжке есть и смешные, и ужасно грустные главы – перед могильщиком все равны. Однажды Кейтлин ехала в метро рядом с проктологом, он читал свой профессиональный журнал, она – свой, и оба начали ржать, потому что остальным было не по себе от их чтения. Кто-то оформляет все по телефону и оплачивает кремацию картой, а потом не забирает прах (раз в несколько месяцев незабранный прах развеивают над заливом). Кто-то проводит традиционное прощание с участие профессиональных плакальщиц и личным нажатием той самой кнопки. Сама Кейтлин думает об открытии похоронного бюро нового типа, которое позволит вернуть прощание в семью и отбросит из традиции ненужное вроде дорогих гробов и бальзамирования, оставив то, что помогает людям в прощании и горе.
В общем, рекомендую, хорошая книжка.
По смежной теме есть Stiff: The Curious Lives of Human Cadavers, она несколько разнообразней, потому что автор – журналист, которая взялась за тему и объехала много разных институций, заведующих разными способами обращения с человеческими телами, после чего тоже пришла к выводу, что в смерти нет достоинства в бытовом понимании, хоть в золотой гроб тело положи, все равно оно претерпит ряд тяжелых превращений, поэтому лучше всего завещать свои останки науке, так хоть польза будет.
Также – на более удаленную тему – я читала The Red Market: On the Trail of the World’s Organ Brokers, Bone Thieves, Blood Farmers, and Child Traffickers. Это прям вау-чтение про экономику человеческого тела. Процитирую мой же отзыв старый:
Интересней всего, как всегда цифры. Самое дно этого рынка, самые дешевые поставщики находятся в Индии. Там есть деревни, где большая часть женщин ходят с длинным шрамом на боку – после операции по изъятию почки. Почка дает донору смехотворные 750$, покупатель платит за трансплантацию в Индии около 16 000$. В Америке та же трансплантация обойдется в четверть миллиона долларов. Гонорар суррогатной матери в Индии составляет 5000 – 6000 $, тысячу накидывают, если получаются близнецы. Донор яйцеклетки на Кипре (мировой центр ЭКО) получает около 1500$. Это если донор – светлокожая женщина, обычно из Восточной Европы или эмигрантка из Латинской Америки, потому что покупатели обычно хотят светлокожего ребенка. Американка получит уже 8000$. Супердонор – белая выпускница хорошего университета, высокая, атлетически сложенная и привлекательная, может рассчитывать на сумму от 50 000 до 100 000 $ за яйцеклетку. Только мало кто согласится – подготовка к изъятию яйцеклетки включает в себя бешеные дозы гормонов и стероидов, а само изъятие проходит под общим наркозом, потом нужно долго восстанавливаться. Усыновление ребенка из Индии стоит американцам около 30 000 $. Почему такой симпатичный и здоровый малыш оказался без родственников (это при крепкой-то семейственности и чадолюбии индийцев), и откуда их столько берется, люди предпочитают не задумываться.
Хороший человеческий скелет в полном сборе стоит несколько тысяч долларов, очередь на покупку стоит по несколько лет. Всем будущим врачам нужно учиться по настоящим костям. Раньше особых проблем с поставками не было – Индия исправно снабжала Европу и Америку наборами пособий, только в 1984 году страна экспортировала 60 000 черепов и скелетов. Но не так давно был принят закон, запрещающий экспорт человеческих тканей, и рынок резко изменился.
А одну из первых книг на тему пороков похоронной индустрии написала одна из сестер Митфорд – шести блестящих, удивительных и противоречивых женщин (это которая коммунистка, а еще там была герцогиня, богачка, нацистка, романистка и фермерша).
Такие дела. It’s a proud and lonely thing – быть совокупностью электрических сигналов, управляющих скелетом, завернутым в мясо, сделанное из звездной пыли.
Рекомендацию я встретила в блоге Book Ninja, он хороший.
Upd: продолжение заметок юной розовощекой гробовщицы – в ее второй киге.