Как говорили нам в школе на уроках литературы, нельзя подменять сочинение пересказом. Автор – йельский профессор, специализирующийся на военное истории – читает годовой курс по стратегии, и вот, целую книжку написал. Очень соблазнительно. Но получился, в основном, пересказ ключевых исторических сюжетов с гуманитарным впрыскиванием в них отсылок к Сунь Цзы, Макиавелли, Клаузевицу, Льву Толстому и Исайе Берлину. Последнему особенно досталось – метафора из единственной сохранившейся строки античного поэта Архилоха “лиса знает много истин, а еж знает одну важную истину”, которую Берлин выудил из небытия и вернул человечеству, навсегда запала автору в душу.
Это одна из тех книг, которые люди покупают, условно, для “лучшей версии себя” – чтобы прочитать и познать тайны стратегии. Упомянутые Сунь Цзы и Макиавелли относятся к этой же категории. Но именно стратегии там нет – ни в форме многих истин, ни какой-то одной важной истины. Сам по себе компедиум исторических событий слушается вполне ок – я не пожалела о растрате 1 кредита Audible, особенно хорошие главы про Гражданскую войну в США. Я и не представляла, что коллизия была настолько сложной: штаты, в которых запрещено рабство и запрещено возвращать беглых рабов владельцам, штаты, в которых рабство запрещено, но вернуть беглое имущество – ок, рабовладельческие штаты, готовые остаться в составе союза, и рабовладельческие штаты-сепаратисты, желающие отвалиться в отдельную конфедерацию. Больше всего проблем было с рабовладельческими Делавером, Кентукки, Миссури и Мерилендом, которые не планировали выходить из союза. Вроде и борьба против рабства, а вроде и – вот они, рабовладельцы.
Больше всего меня удивляет, что для иллюстрации стратегических идей – обычно нехитрых, вроде светлой мысли заманить испанскую Армаду в пролив и там потопить – используются древние-древние плохо документированные кейсы. Ну что нам царь Креркс с точки зрения изучения военного дела. История сама по себе увлекательная, уважаемая – вообще любой античный пример или цитата придают любому тексту некоторое благородство – но камон, что нам весь этот сюжет может рассказать о стратегии?
Я бы очень хотела прочитать книгу, которая бы рассказывала о стратегии через разбор ситуаций, когда принципы стратегической мысли радикально менялись. Например, Наполеон и Кутузов использовали для контроля поля боя систему вестовых, и это была довольно сложная организация, чтобы не было такого – вестового застрелили, приказ не дошел. Тем не менее, у системы есть свои ограничения по скорости распространения сигнала, и стратегам приходилось это учитывать. Очень интересно. Потом появляются системы оперативной связи, которые, вероятно, здорово все поменяли. Или появление стратегического оружия, которое не зря так называется – к счастью, с применением атомного вооружения не воюют, и, надеюсь, не будут воевать никогда, но это был абсолютный переворот. В частности, фронтальные войны с эпохальными сражениями типа Курской Дуги заткнулись, появилась целая новая стратегия, в которой война замещается миротворчеством на территории какого-нибудь особенно несчастного государства. А стратегия современной беспилотной войны?
Что приятно в On Grand Strategy, так это почтение по отношению к русской военной мысли. Ну, условно-российской, поскольку Клаузевиц был как бы нашим, Берлин тоже слегка “наш”, а Лев Толстой – это мы и есть совокупно. Со всеми тремя автор страшно носится, потому что своих идей конкретно в эту книгу он решил не подкладывать.
Еще узнала о существовании Tent Life in Siberia A New Account of an Old Undertaking; Adventures among the Koraks and Other Tribes In Kamchatka and Northern Asia – тревелога сотрудника телеграфного ведомства, заброшенного в далекие края, Expert Political Judgment: How Good Is It? How Can We Know? – тоже не без участия ежа и лисицы, о принципах оценки экспертизы, и собственно работы Исайи Берлина, которые, по всей вероятности, я не одолею. Плюс комментаторы на Амазоне, которые ругают On Grand Strategy, хвалят его же The Cold War – прочитаю хотя бы бесплатный сэмпл с амазона, вдруг правда хорошая. Холодная война условно начинается с карибского кризиса, заканчивается правлением Горбачева, и то, и то – потрясающие истории.